Дождь стучал по крыше скромного домика в садовом товариществе под Москвой, когда Лидия Ивановна услышала робкий стук в дверь. Отложив вязаные носочки для внучки, женщина прислушалась. Стук повторился — робкий, будто извиняющийся.
— Кто там? — крикнула она, подходя к двери.
— Откройте, пожалуйста, — донёсся тихий голос. — Я заблудилась…
Приоткрыв дверь на цепочку, Лидия Ивановна увидела на пороге молодую девушку лет двадцати пяти. Вся промокшая, тёмные волосы прилипли к бледному лицу, джинсовая курточка отяжелела от воды. В руках она сжимала потрёпанную сумку.
— Господи, да ты вся мокрая! — Лидия Ивановна распахнула дверь. — Заходи быстрее, простудишься!
— Спасибо большое, — девушка переступила порог, оставляя мокрые следы на половике. — Я Света. Шла к подруге, заблудилась… Телефон сел, кругом лес, я испугалась…
— Давай-ка раздевайся! — засуетилась хозяйка, помогая снять промокшую куртку. — В каком же состоянии! Как ты одна в такую погоду оказалась?
Света потупила взгляд.
— С парнем поссорилась… Он меня из машины высадил, сказал — добирайся сама. А я не знала, что до города так далеко…
— Бессовестный! — возмутилась Лидия Ивановна. — Как это — девушку в лесу бросить! Иди на кухню, чай горячий сделаю. Дрожишь вся…
На кухне пахло свежим хлебом и малиновым вареньем. Лидия Ивановна включила чайник, достала из шкафа тёплый халат.
— Вот, переоденься. А одежду на батарею повесим — к утру высохнет. Так откуда ты?
— Из Подмосковья, — уклончиво ответила Света. — В Москве работаю, в бухгалтерии.
— Эх, молодёжь… — покачала головой старушка. — Раньше мужчины знали, как женщину беречь, а сейчас… Садись, дам поесть.
Запах жареной картошки с грибами быстро наполнил кухню. Лидия Ивановна ловко управлялась у плиты, нарезала хлеб, достала банку солёных огурцов.
— Кушай, не стесняйся, — поставила перед гостьей тарелку. — Видно же, что голодная. Когда последний раз ела?
— Утром кофе выпила… — призналась Света, с жадностью набрасываясь на еду. — Весь день ругались, есть забыла…
— И из-за чего ссора-то?
Девушка помолчала, размазывая сметану по картошке.
— Хотел, чтобы я к нему переехала… А у меня работа, планы свои. Не готова я на такие шаги. Вот он и взбесился…
— Умница, что не спешишь, — кивнула Лидия Ивановна. — Я в твои годы поспешила — замуж выскочила за первого, кто предложил. Думала, любовь всё покроет. Не покрыла. Бросил меня с малышом на руках, к другой ушёл.
— У вас есть дети? — оживилась Света.
— Сын… — лицо Лидии Ивановны потемнело. — Взрослый уже, семья своя. Только мы… редко видимся.
За окном дождь стих, но темнело быстро.
— Слушай, деточка, — сказала хозяйка, — оставайся ночевать. Завтра до автобуса провожу.
— Вы уверены? Мне не хочется вас стеснять…
— Какое стеснение! Диван в зале удобный, постель есть. Чувствуй себя как дома.
Вечером они долго говорили. Света рассказывала о работе в московской конторе, о дорогой аренде. Лидия Ивановна вспоминала молодость, жаловалась на одиночество.
— Подружки все разъехались, кто умер, кто к детям ушёл… Соседи по дачам — одни старики. Скучно…
— А почему с сыном не общаетесь? — осторожно спросила Света.
Губы Лидии Ивановны сжались.
— Невестка не любит меня. Говорит, что нос сую не в свои дела. А я что, не имею права внуков навестить? Теперь и на праздники не зовут…
Утро выдалось солнечным. Провожая Свету на автобус, Лидия Ивановна сунула ей свёрток с бутербродами.
— Спасибо вам огромное! — девушка обняла старушку. — Вы меня просто спасли!
— Да брось! Приезжай, если что. Адрес запомнила?
Света кивнула, помахала из окна автобуса.
Недели через три в дверь снова постучали.
— Светка! — обрадовалась Лидия Ивановна. — Входи, родная!
— Можно у вас немного пожить? — смущённо попросила девушка. — В квартире ремонт, жить негде…
— Конечно, оставайся! Мне одной скучно.
Света поселилась в маленькой комнатке наверху. Помогала по хозяйству, варила борщи, убиралась. Лидия Ивановна любовалась ею:
— Лучше родной дочери! — хвалилась она соседке тёте Вале. — И готовит, и в доме порядок. Вот бы мне такую невестку…
Дни текли спокойно. Света уезжала на работу, вечером возвращалась. Вместе ужинали, смотрели сериалы.
— Светочка, — сказала однажды Лидия Ивановна, — хочу завещание переписать. Сыну квартиру оставлю, а дачу… Может, тебе? Ты тут как родная.
Девушка смутилась.
— Что вы, Лидия Ивановна! Не надо этого. У вас же семья есть…
— Какая семья? Сын как чужой. А ты… ты мне ближе.
Но однажды Лидия Ивановна попала в больницу с сердцем. Света навещала её ежедневно, приносила передачи.
— Под ящиком в тумбочке лежит конверт, — прошептала старушка. — Там важные бумаги… Если что…
— Не говорите так! — испугалась Света.
Однако состояние ухудшалось. Врачи говорили об операции.
Вернувшись домой, Света нашла завещание. Дача действительно была завещана ей. Долго сидела, раздумывая, затем набрала номер.
— Дмитрий Сергеевич? Это Светлана. Ваша мать в больнице… Ей плохо.
Через день на пороге стоял мужчина лет пятидесяти с женой и детьми.
— Где мать? — рявкнул он.
— В больнице, — ответила Света.
— А ты кто такая? — фыркнула невестка.
Осмотрев дом, семья нашла завещание.
— Дачу посторонней оставляет?! — взвизгнула невестка. — Это что за беспредел?!
Вечером состоялся разговор.
— Завтра— Мы знаем про завещание, — холодно сказал Дмитрий Сергеевич, вытянув перед собой бумагу, — и завтра же ты отказываешься от него добровольно, иначе мы подадим в суд и докажем, что ты манипулировала старухой.
Света молча кивнула, понимая, что ничего не изменишь, а на следующий день подписала отказ и уехала, оставив Лидию Ивановну наедине с теми, кто давно перестал быть для неё семьёй, но так и не узнав, что старушка до последнего дня ждала её возвращения и шептала в пустоту: “Прости меня, доченька…”