Кот дремал с супругой. Уткнувшись в неё спиной, он отталкивал меня всеми лапами. Утром же смотрел нагло, с ехидной усмешкой. Я ворчал, но поделать ничего не мог. Любимец, понимаешь. Ну пушистик, солнышко. Жена смеялась, а мне вовсе не до шуток.
Этому «пушистику» жарили осетрину, потом кропотливо выбирали кости, а хрустящую шкурку аккуратно складывали горкой рядом с дымящимися кусочками на его тарелке.
Кот смотрел на меня, кривя пасть в ухмылке, будто говорил:
«Ты здесь никто, а настоящий хозяин — я».
Мне доставались объедки, которые пренебрёг этот наглец. Короче, издевался как хотел. Я мстил по-мелкому: то тарелку отодвину, то с дивана столкну. Война — да и только.
Иногда в мои тапки «подкладывали сюрпризы». А жена хохотала:
— Сам виноват — не трогай его!
И гладила своего «ангелочка». Кот взирал на меня свысока. Я вздыхал. Что поделать? Супруга у меня одна, спорить бесполезно. Пришлось терпеть.
Но в то утро…
Собираясь на работу, я услышал из прихожей вопль жены. Ворвавшись туда, увидел: шестикилограммовый комок шерсти с когтями носился за ней, как медведь на привязи.
Заметив меня, зверь вскочил на грудь, толкнув так, что я шлёпнулся на пол. Схватив стул как щит, я оттащил жену в спальню. Кот врезался в ножку стула, взвизгнув от боли.
Но это его не остановило. Он атаковал, пока дверь не захлопнулась. Мы стояли, прислушиваясь к шипению за дверью, затем мазали йодом царапины.
Жена звонила на работу, объясняя, что кот взбесился и нам срочно в больницу. Я повторил то же начальнику.
И вдруг…
Земля дрогнула, дом качнулся. На кухне вылетели стёкла, в ванной треснуло окно. Телефон выпал из рук. Тишина. Забыв про кота, мы рванули на кухню.
Перед домом зияла воронка. Рядом — обломки соседского газелика, гружённого баллонами. Видимо, они и рванули. На стоянке машины лежали кверху колёсами, как опрокинутые жуки. Вдали завывали сирены.
Ошеломлённые, мы обернулись к коту. Он сидел в углу, прижимая сломанную лапу, и тихо скулил.
Жена вскрикнула, подхватила его. Я схватил ключи, и мы помчались вниз по лестнице, перепрыгивая ступени. Семь этажей — без единого слова.
Простите пострадавших от взрыва, но наш раненый был важнее.
Машина, к счастью, уцелела. Мы рванули к ветеринару. Сердце обрывалось.
Через час жена вышла с забинтованным питомцем. Он важно демонстрировал лапу другим посетителям. Услышав нашу историю, люди вскочили, гладя кота.
Дома жена приготовила ему осетрину — без костей, с хрустящей корочкой. Мне — огрызки.
Кот, хромая, подошёл к миске. Попытался скривить морду презрением, но вышла гримаса боли.
Я быстро доел, положил в его тарелку свой кусок — чистый, без костей.
Он уставился на меня, поджав лапу. Тихо «мяу?».
Я взял его на руки:
— Может, я и лузер. Но с такой женой и таким котом — я счастливейший лузер на свете.
Чмокнул в нос. Он мурлыкнул, ткнувшись лбом в щёку.
Поставив его на пол, мы с женой обнялись, глядя, как он ест.
С тех пор кот спит только со мной. Заглядывает в глаза, и я молюсь, чтобы Господь подарил нам долгие годы вместе.
И больше ничего не надо. Честно.
Потому что это — настоящее счастье.