Мать орала: «Ты меня предал!», а отец просто испарился.
Алиса спала как убитая, когда вдруг раздался телефонный звонок. Она схватила трубку, сердце колотилось, как бешеное.
— Аллочка! — голос матери дрожал, будто от мороза. — Приезжай срочно!
— Мам, что случилось? — Алиса резко проснулась, стараясь не поддаваться панике. — Опять с папой сцепились? Сами разбирайтесь, надоело!
— Да не с кем разбираться-то! — взвыла мать, и голос у неё предательски дрогнул. — Нет у тебя больше бати!
— Мам… Папа умер? — Алиса застыла, будто её морозом по коже.
— Приезжай, сама всё поймёшь! — бросила мать. — По телефону этого не объяснить!
— Что пойму-то? — Алиса уже почти кричала от непонимания.
— Приезжай! — и мать бросила трубку.
Дрожа, Алиса начала собираться. Она неслась в родительский дом на окраине Нижнего Новгорода, даже не представляя, что её там ждёт.
— Алёна! Срочно приезжай! — в трубке голос матери звучал, как пожарная сирена.
— Опять что? — сонно проворчала Алиса, протирая глаза.
— Что значит «опять»?! Я тут чуть не помираю, а она вопросы задаёт! — мать уже рыдала.
— Мам, сегодня воскресенье, шесть утра, — Алиса пыталась говорить спокойно, но внутри всё сжималось. — У меня свои дела, дети, муж. Объясни нормально, или я не поеду.
— Не поедешь?! — мать аж задохнулась от возмущения. — Тебе плевать на меня! Плевать, что у меня горе!
— Мам, вы с папой всю жизнь как кошка с собакой, — отрезала Алиса. — Надоело быть вашим миротворцем.
— Нет теперь твоего отца! — выкрикнула мать, и в трубке зазвучали гудки.
— Что там? — недовольно буркнул муж Алисы, Игорь, переворачиваясь на другой бок.
— Кажется, что-то серьёзное, — тихо сказала Алиса, всё ещё слыша мамины слова. — Надо ехать.
— Да они невменяемые! — вспыхнул Игорь. — Твоя мать вообще понимает, что у тебя своя жизнь?
— Игорь, не начинай. Родителей не выбирают, — Алиса вздохнула. — Я должна поехать. Извини, но с детьми придётся самому.
— Как будто впервые, — проворчал он. — Передай своей мамаше: ещё раз так позвонит — я на развод подаю.
Алиса удивлённо подняла брови:
— Серьёзно?
— Да нет, конечно, — усмехнулся Игорь. — Но пусть испугается. Может, дойдёт.
— Не дойдёт, — покачала головой Алиса и начала собираться.
Сколько Алиса себя помнила, в родительском доме всегда был ад. Мать, Людмила Степановна, орала как потерпевшая, а отец, Дмитрий Иванович, молчал, сжимая губы в ниточку. Казалось, он не реагирует на её истерики, но Алиса знала: внутри у него буря.
Ссоры начались, когда Алиса ещё в школу ходила. Сначала редко, потом каждый день. Мать, с её голосом, как у рыночной торговки, устраивала скандалы так, что слышали все соседи в их хрущёвке. Даже бабки на лавочке качали головами: «Как он с ней живёт? Бедный мужик».
Никто не спрашивал, каково Алисе, их дочери, в этом цирке. Со стороны семья казалась идеальной: отец заведовал кафедрой в университете, деньги хорошие, мать не работала, сидела дома. Но «сидела» — это громко сказано. Людмила командовала всеми: мужем, Алисой, даже уборщицей, которую отец нанял, чтобы мать отстала. Думал, помощница его спасёт. Зря.
Мать продолжала орать, не стесняясь. Алиса для неё была как мебель — её чувства никого не волновали. Девочка мечтала: вырасту — свалю отсюда. Так и вышло. Она поступила в Нижний, уехала из посёлка и приезжала редко, но даже эти визиты заканчивались скандалами.
Однажды Алиса услышала, как отец, устав от воплей, рявкнул: «Чего тебе, Люда, не хватает? Золотые горы?» Мать опешила — он посмел ей перечить! — но потом засмеялась и… затихла. Ненадолго.
На свадьбе Алисы мать выдала перфоманс. Она дёргала отца, делала замечания, а когда тамада дал слово Дмитрию, Людмила вскочила: «Я сама скажу! Он ничего толком не скажет!» Гости переглянулись, а Алиса готова была провалиться сквозь землю.
После свадьбы отец тайком подарил Алисе квартиру в Нижнем и строго-настрого запретил говорить об этом матери. Алиса молчала, рассказав только Игорю. «Ну ты даёшь! — удивился он. — Надеюсь, у нас таких секретов не будет?» «Не будет, — улыбнулась Алиса. — Я в отца: терпеть не умею».
Эти воспоминания накрыли Алису, пока она ехала к родителям. Она готовилась к маминым истерикам, представляла уставшие глаза отца. Но реальность оказалась хуже.
Мать открыла дверь и завопила: «Всё ему отдала — лучшие годы, здоровье! А он, подлец!»
— Мам, что с папой? — Алиса схватила её за плечи.
— Твой отец ночью сбежал! — выпалила Людмила, и слёзы потекли ручьём.
— Как сбежал? — Алиса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Лёг спать, а утром его нет! Вещи часть забрал и ушёл!
— Ты звонила ему?
— Конечно! Не берёт! Позвони ты, со мной он говорить не хочет!
Алиса набрала отца. Он ответил сразу, голос спокойный: «Знаю, о чём ты. Я заслужил право не видеть твою мать до конца дней. Живу на даче у друга. Если что — я на связи. С тобой».
— Пап, ты где? — спросила Алиса, чувствуя, как мать сверлит её взглядом.
— На даче. Пока тут. Дальше видно будет. Договорились?
— Договорились, — тихо ответила Алиса.
— О чём договорились? — взвизгнула мать. — С предателем!
— Мам, хватит! Папа не предатель. Он устал от твоих концертов.
— Это он сказал?
— Нет, это я. Он на даче у друга. Вернётся, не парься.
Отец не вернулся. Мать вычислила, где дача, и рванула туда. Стучала в дверь, кричала, но никто не открыл. Она назваМать так и не смогла простить его, но, стоя у могилы, наконец поняла, что простить нужно было себя.
