— Ты мне никто! — крикнула Даша, захлопнув дверью с такой силой, что задрожали хрустальные бокалы в буфете. В квартире воцарилась мёртвая тишина. Светлана опустилась на стул, сжимая в руках кружку с остывшим чаем.
— Мам, что случилось? — в кухню заглянула младшая Анечка.
Светлана лишь покачала головой. На глазах выступили слёзы.
— Опять Даша скандалит?
— Классная руководительница звонила… — тихо проговорила женщина. — Да ладно, пустяки…
Аня подошла ближе и обняла мать за плечи:
— Мам, ну не переживай. Всё образуется. — Хотя Ане было всего двенадцать, в ней уже чувствовалась недетская мудрость. Порой казалось, что она куда взрослее своей старшей сводной сестры, четырнадцатилетней Даши.
Через час с работы вернулся Игорь. В доме запахло ужином. Все, кроме Даши, сели за стол.
— А где она? — спросил он, глядя на пустой стул.
— Обиделась, — ответила Аня, аккуратно помешивая борщ.
Игорь посмотрел на жену. Та опустила глаза.
— Классная позвонила. У Даши — двойки по всем предметам. Я попыталась поговорить… — Светлана замолчала, сдерживая слёзы.
Игорь встал и направился к комнате дочери. Постучал.
— Не входи! — донеслось из-за двери.
— Я один. Можно?
Дверь приоткрылась, и Даша, убедившись, что с ним никого нет, неохотно впустила отца.
— Что тут за беспорядок? — он окинул взглядом разбросанные вещи и пустую пачку от доширака.
— Света опять… — начала Даша, но отец перебил:
— Я сам говорил с Татьяной Ивановной. Ты реально проваливаешь все предметы. В чём дело, Даша?
Девушка молчала. Начала складывать учебники в рюкзак.
— Я не требую, чтобы ты любила Светлану, но уважать её ты могла бы. Ты каждый день её ранишь.
— А она меня — нет? Ты её с Анькой в «Афимолл» водил, а я одна дома торчала!
— Ты забыла, что я тебя тогда наказал за ночную вылазку к подружке?
— Ну конечно! Я плохая, а Анечка — святая!
— Хватит! — голос Игоря стал резким. — Ты заходишь слишком далеко!
Он вышел, не дожидаясь ответа. На кухне Светлана сидела, сжимая кулаки. Слова застревали в горле. Но, взглянув на мужа, она промолчала. Лишь через несколько минут проговорила:
— Я больше не знаю, что делать. Даша отталкивает меня, ревнует тебя. Я старалась, честное слово… но так и не смогла стать для неё хоть кем-то близким.
— Я знаю, дорогая, — Игорь обнял жену. — Но как быть?
— Нам нужно разъехаться. Ненадолго, — с трудом выдавила Светлана.
— Что? — он отпрянул. — Ты серьёзно?
— Может, если она почувствует, что ты рядом и только с ней, что-то изменится…
Даша слышала каждое слово, притаившись за дверью. В груди вспыхнула надежда. «Папа снова будет жить со мной».
Утром Игорь сообщил дочери, что они переезжают в старую квартиру. Аня расплакалась. Ворвалась в комнату Даши и крикнула:
— Ты ненавидишь мою маму и забираешь у меня папу! — и выбежала, хлопнув дверью.
Даша не ожидала такого поворота. Она ликовала, пока не поняла, как тяжело жить без Светланы. Никто не готовил. Никто не помогал с уроками. Отец был на работе, а ей приходилось варить пельмени и стирать свои вещи. Он стал суровым, строгим, раздражительным. Не то что Светлана, которая терпеливо объясняла, даже когда Даша кричала ей в лицо.
Приближался день рождения. Даша решила сама испечь торт. Нашла рецепт, замесила тесто… но не уследила. Корж подгорел. Когда отец вернулся, он увидел дочь, рыдающую над испорченной выпечкой.
— Пап… давай вернёмся домой, — прошептала она, уткнувшись в его плечо. — Прости меня. Я люблю тебя… и Свету… и Аню…
— Я тоже тебя люблю, дочка. Но вернуться — не так просто. Мы их ранили. Сначала нужно спросить, готовы ли они нас принять.
Даша молчала. Ей было стыдно. Невыносимо стыдно.
— Ты должна понять, — сказал Игорь, — Светлана может и не мать тебе, но уважения она заслуживает. И ты должна извиниться.
Всю ночь Даша не могла уснуть. Впервые за долгое время она не злилась. Она просто чувствовала стыд и боль. Утром сама попросила отца отвезти её к Светлане и Ане.
Она извинилась. Искренне. Со слезами. Перед Светланой. Перед Аней. А через пару дней впервые в жизни прошептала: “Мама… прости меня”.
И никто не знал, кто из них в этот момент плакал сильнее.