— Танька, давай в воскресенье в киношку сгоняем?
— Хм… Мама вечером никуда не пускает. Разве что днём.
— Ну и ладно, днём так днём! Билеты куплю? — оживился Костя.
Таня подняла глаза на окна третьего этажа. Показалось, или там мелькнуло мамино лицо? Настроение сразу испортилось. Взяла у Кости сумку и отступила на шаг.
— Ладно, я пошла. До завтра. — И быстро зашагала к подъезду.
«Вечно как будто за мной шпионит! У всех девчонок нормальные родители, гуляют спокойно, а я как под домашним арестом. И за что мне такое „счастье“?» — мысленно ворчала Таня, поднимаясь по лестнице.
В квартире приглушила свет в прихожей, прокралась мимо маминой комнаты на цыпочках…
— Ужинать будешь? — догнал её мамин голос, стоило только взяться за ручку двери.
Таня закатила глаза и резко обернулась.
— А если нет?
— Почему ты так разговариваешь?
— А почему ты за мной следишь? — парировала Таня.
— Я не слежу. Просто в окно посмотрела, — спокойно ответила мама.
— Ага, конечно. И почему-то в окно ты смотришь только тогда, когда я с кем-то на улице, — съязвила Таня. — Мне уроки делать. — Захлопнула дверь, включила свет и начала про себя считать: «Раз, два, три…»
Обычно на счёт «пять» мама врывалась с криками, что дочь совсем отбилась от рук, грубит и вообще «как с ней дальше жить?!». Но сегодня… десять, двадцать — тишина. Странно.
Таня переоделась, достала учебники, села за стол. Живот урчал, но идти на кухню не хотелось — там же мама, а значит, допрос: «Кто этот мальчик?», «Почему так поздно?», «О чём вы говорили?» Лучше голодная сидеть.
За дверью зашуршали шаги. Таня нарочно уткнулась в книгу, делая вид, что читает. Дверь открылась.
— Я не помешаю? — спросила мама, заходя.
Вообще непохоже на неё: обычно врывалась без спроса.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — мама села на диван.
Таня делала вид, что слушает вполуха, но сердце колотилось.
— Мне позвонила одна женщина… Твой отец у неё жил. Он умер… Похороны завтра.
— Как умер?! — Таня вскинула голову.
— Инфаркт. Если пойдёшь, надень что-нибудь тёмное.
— И ты так… спокойно?! — Таня вскочила, стул скрипнул по полу. — Ты слышишь себя?! «Надень тёмное»… как будто мы о погоде говорим!
— С тобой невозможно разговаривать, — мама вздохнула. — Он нас бросил, забыла?
— Потому что ты его не любила! — голос Тани дрогнул.
— Не кричи. Ты ничего не знаешь.
— Знаю! Папа сам говорил! Что ты его никогда не любила. Лучше бы ты ушла, а мы остались с ним! Он хоть любил меня…
Мама дотронулась до её плеча, но Таня дёрнулась.
— Завтра позвоню в школу, предупрежу, что тебя не будет.
И вышла.
Таня рыдала в подушку, потом вытащила из ящика старый альбом. На одной из редких фоток — она с отцом. Он улыбается, а она держит в руках розовое облако сахарной ваты. Вынула фото из файлика, гладила пальцами, а слёзы капали на пластик.
***
Отец ушёл, когда Таня была в пятом классе. Они никогда не ругались — просто однажды он собрал вещи. «Ты совсем нас бросаешь?» — спросила она тогда.
— Мама меня не любит. Я больше не могу, — ответил он и погладил её по голове.
— А ты вернёшься?
— Нет. Но я всегда буду тебя любить.
— У него другая, — сказала мама, когда Таня спросила.
— И дети?
— Наверное…
***
— Таня, вставай. Скоро в морг ехать.
От этих слов Таня сразу села на кровати, заерзала руками по одеялу.
— Это ищешь? — мама показала на фото у компьютера. — Поторопись.
В морге было мало людей. У изголовья плакала полная женщина — та самая, что звонила.
Отец в гробу был чужим. Таня смотрела только на фотографию. Мама стояла спокойно, без слёз — будто хоронили незнакомца.
На кладбище замёрзла. Когда гроб опускали, все плакали — кроме мамы.
— Неужели ты хоть каплю не любила его? — спросила Таня дома, грея руки о чашку. — Правильно он от тебя ушёл.
И убежала в комнату.
Вечером мама вошла без стука.
— Тот человек… не твой отец.
Таня резко повернулась.
— Это что, очередная ложь, чтобы мне легче было?
— Он просил не говорить. Но сейчас… ты должна знать.
— Тогда кто мой отец?
Мама вздохнула.
— Я была дурочкой. Влюбилась в парня, а он… воспользовался. Когда вернулся из армии, отказался от меня и от тебя. Потом я встретила Володю… Он был хорошим отцом, но я не смогла его полюбить.
— Где он сейчас? Мой… настоящий отец?
— Зачем тебе? Он тебя даже видеть не захочет.
Теперь Таня понимала, почему мама такая холодная.
В субботу Костя позвонил, напомнил про кино. Но Таня не хотела в зал — они пошли в кафе.
— У меня два отца, и ни одного, — сказала она, размешивая кофе.
— Ты сама решай, кого считать отцом. Или никого. У тебя есть мама.
— Она меня не любит.
— Любит. Просто ей тяжело.
Таня взглянула в окно — над городом нависли тучи, скоро снег.
— Ладно… может, завтра в кино сбежим с урока?
— Договорились.
Они шли домой, болтая о пустяках.
В этом возрасте всё кажется трагедией. Чужие — враги, близкие — непонятны. Но однажды всё встанет на свои места. Главное — не торопиться.
