Кто вы?
Юлия застыла в дверях своей квартиры, не веря глазам.
Перед ней стояла незнакомая женщина лет тридцати с небольшим хвостиком, а за её спиной мелькали двое детей мальчик и девочка, внимательно изучающие неожиданного гостя.
В прихожей лежали чужие тапочки, на вешалке висели незнакомые куртки, а из кухни доносился аромат борща.
А вы кто? женщина нахмурилась, инстинктивно прижимая к себе младшего ребёнка. Мы тут живём. Григорий меня пустил. Он сказал, что хозяйка не возражает.
Это МОЯ квартира! голос Юлии дрожал от возмущения. И я вам здесь жить не разрешала!
Женщина растерянно моргнула, оглядывая разбросанные по полу игрушки, кухню, где сушилась детская бельё, будто ищя подтверждения своего права на это жильё.
Но Григорий Михайлович сказал Мы с ним родственники Он сказал, что вы не против Что вы добрая и понимающая
Юлия ощутила невыразимое возмущение и шок, будто в неё влили ведро холодной воды.
Она медленно закрыла дверь, прижалась к ней спиной, пытаясь собрать мысли. Её дом, её пространство, её жизнь а она оказалась в нём чужой
Год назад всё было иначе. Юлия отдыхала у моря, наслаждаясь заслуженным отпуском после завершения сложного проекта реконструкции исторического здания в центре Днепра.
В тридцать четыре года она уже была успешным архитектором, привыкшей полагаться только на себя.
Карьерой она занимала большую часть своей жизни и не жаловалась работа приносила удовольствие и стабильный хороший доход.
Григория она встретила на набережной в один из жарких августовских вечеров. Он был обаятельным мужчиной, чуть старше её, с тёплой улыбкой и внимательными карими глазами.
Разведённый уже три года, с двумя детьми мальчиком десяти и девочкой семи, он работал прорабом в крупной строительной компании.
Григорий ухаживал постаринному: цветы каждый день, рестораны с видом на море, длительные прогулки по набережной под звёздами.
Ты особенная, говорил он, нежно целуя её руку. Умная, самостоятельная, красивая. Я давно не встречал таких целостных женщин. Ты знаешь, чего хочешь от жизни.
Юлия таяла от его слов и внимания. После ряда неудачных отношений с мужчинами, которые либо пугались её успеха, либо пытались конкурировать с ней, Григорий казался настоящим подарком судьбы.
Он уважал её работу, с интересом расспрашивал о проектах, поддерживал в трудные моменты, когда заказчики требовали невозможного.
Мне нравится, что ты сильна, говорил он. Но при этом остаёшься женственной, нежной, чувствительной.
Отпуск закончился, но отношения продолжились. Григорий приезжал к ней в Днепр, она к нему в Миколаев. Видеозвонки, сообщения, планы на будущее.
Через восемь месяцев он сделал предложение прямо на том месте, где они познакомились.
Свадьба была скромной, но тёплой. Юлия переехала в Миколаев, к мужу, устроилась в местную архитектурную мастерскую, а свою квартиру в Днепре оставила пустовать.
Мы теперь одна семья, говорил он, крепко обнимая её. Мои дети твои дети, мои проблемы твои проблемы. Мы всё преодолеем вместе.
Сначала Юлия была счастлива. Ей нравилось ощущение настоящей семьи, тепло домашнего очага, детские голоса в доме.
Она с радостью помогала Григорию с детьми, покупала им подарки, оплачивала секции и кружки, возила к врачам.
Но постепенно чтото начало меняться.
Сначала это были мелочи Григорий брал деньги с её карты без предупреждения. «Забыл спросить, прости», говорил он, когда она видела списание.
Потом стал чаще просить помощи с алиментами бывшей женой.
Ты же понимаешь, говорил он, разводя руки виноватой улыбкой. Дети не виноваты в том, что у родителей не сложилось в этом месяце с зарплатой.
А у меня сейчас трудности на работе, просто задерживают выплату.
Юлия понимала и хотела помочь. Она любила Григория и искренне привязалась к его детям.
Но со временем просьбы стали постоянными и всё крупнее
Оплатить поездку детей к бабушке в Тернополь, купить новую зимнюю одежду, внести деньги за летний лагерь, оплатить репетитора по математике.
Самое ужасное Григорий начал переводить деньги бывшей жене прямо с карты Юлии, даже не предупреждая её.
Это же наши общие дети, оправдывался он, когда Юлия возмущалась очередным переводом. Ты же их любишь.
И потом, у тебя зарплата выше моей. Тебе же не жаль?
Дело не в жалости, тихо, но твёрдо сказала она. Это мои деньги, и ты мог бы хотя бы обсудить со мной это заранее.
Конечно, конечно. В следующий раз обязательно спрошу.
Но следующий раз ничем не отличался от предыдущего.
Юлия начала ощущать себя не женой и партнёром, а удобным источником финансирования. Её мнения не спрашивали, её просто ставили перед фактом.
И каждый раз, когда она пыталась возразить или обсудить семейный бюджет, Григорий обвинял её в сухости, эгоизме и нежелании быть настоящей семьёй.
Я думал, ты другая, говорил он с горечью. Думал, что деньги для тебя не главное
В тот майский день, когда она решила навестить больную мать в Днепропетровской области и заодно зайти в свой родной Днепр проверить квартиру, Юлия ещё надеялась, что всё наладится.
Возможно, небольшая разлука поможет им обоим переосмыслить отношения и найти компромисс.
Но то, что она увидела в своей квартире, превзошло все её худшие опасения.
Квартира была в состоянии жилого хаоса. На кухне громоздко стоял немытый посуд, в ванной сушилась чужая бельё, а в её спальне стояла детская кроватка.
На столе лежали неоплаченные счета за коммунальные услуги на сумму более одиннадцати тысяч гривен.
Сколько вы тут живёте? спросила Юлия, пытаясь сохранять спокойствие и не взорваться криком.
Уже три месяца, ответила женщина, всё ещё не понимая масштаба ситуации. Григорий Михайлович сказал, что можно пожить, пока не найдём чтото своё. Мы платим, конечно. Шесть тысяч в месяц. Но он сказал, что вы согласны, у вас большое сердце.
Юлия вытащила телефон, дрожащими от гнева руками, и набрала номер мужа.
Григорий, ты вообще не спросил меня ничего?! не дождавшись приветствия, вырвала она. Заселил в мою квартиру какуюто семью без моего ведома.
И где ты взял деньги за аренду? Восемнадцать тысяч за три месяца!
Юля, успокойся голос Григория звучал виноватоизвинительно. Это же дальняя родня, Светлана с детьми. Дети маленькие, им никуда не уйти.
Ты всё равно там не живёшь. Ты же не против помочь людям? А деньги я собираю на наш совместный отпуск в Турции, хотел сделать сюрприз.
В этот момент чтото внутри Юлии окончательно сломалось. Не от злости, а от холодного, ясного осознания.
Она поняла, что для Григория она была не женой и партнёром, а удобным ресурсом.
Её квартира, её деньги, её жизнь всё было в его распоряжении, и он даже не счёл нужным спросить её мнения.
Григорий, сказала она тихо, но с железной твёрдостью в голосе. Твоим родственникам дано неделя, чтобы освободить мою квартиру.
Юля, ты что, сошла с ума? голос мужа стал резким. Там же дети! Куда им идти? Ты же безсердечна?
Это не мои проблемы. Неделя. И я хочу все деньги за аренду.
Как ты можешь! Ты же моя жена, у нас же семья!
Не начинай! В нормальной семье спрашивают мнения каждого, а не ставят перед фактом.
Она повесила трубку и повернулась к женщине, которая слушала разговор в ужасе.
Мне очень жаль, сказала Юлия, и в её голосе действительно прозвучало сочувствие. Но вам нужно съехать. Моего согласия никто не спрашивал.
Последующие дни прошли в активных действиях. Юлия вызвала слесаря и сменила замки. Обратилась к юристу, чтобы правильно оформить развод и разделить финансы. Заблокировала Григорию доступ к своим счетам и картам.
Он звонил каждый день, умолял, обвинял, пытался нажать на жалость.
Я думал, у нас настоящая семья, говорил он с надрывом в голосе. Я думал, мы одна команда, что ты меня действительно любишь.
Ты думал, что моим имуществом можно распорядиться без спроса, спокойно поправила её Юлия. А оказалось, что нет.
Ты безсердечная женщина! За какието деньги разрушаешь семью!
Семью разрушил ты, когда решил, что моё мнение не важно.
Развод прошёл быстро совместно нажитого имущества практически не было, детей тоже. Григорий вернул часть денег, потраченных на его нужды и родных, но далеко не всё. Юлия не стала затягивать суд, ей просто хотелось как можно быстрее закрыть эту болезненную главу своей жизни.
Ты пожалеешь, сказал Григорий во время последней встречи у нотариуса. Останешься одна, никому не нужна. Кому нужна такая жёсткая женщина?
Я сама себе нужна, спокойно ответила Юлия. И этого мне достаточно.
Когда все формальности были улажены, она собрала вещи и уехала от него, от моря, от проблем.
В поезде, глядя в окно на мимолётные пейзажи, она размышляла не о потерянной любви, а о том, как важно не терять себя в этом чувстве.
И как важно помнить, что истинная любовь не требует жертв и самопожертвования.
