Жил-был на окраине Петербурга мальчик Костя. Он рос в простой семье — отец работал на заводе, мать преподавала в школе. В их доме всегда пахло щами и свежим хлебом, а по вечерам за столом собиралась вся семья, обсуждая прошедший день.
Костя был невысоким, но крепким парнем с тёмными, чуть растрёпанными волосами и глазами, в которых светилась добрая лука. Его лучший друг, Санёк, жил этажом выше и знал Костю с самого детства. Они вместе ходили в школу, гоняли мяч во дворе, а зимой катались с ледяной горки на старых картонках.
Но однажды всё изменилось.
Был обычный сентябрьский день, когда Костя возвращался домой после тренировки по футболу. Во дворе его ждала соседка баба Галя, держа в руках свёрток. Лицо её было бледным, а глаза — красными от слёз.
— Костик… — голос её дрожал, — твои родители… на заводе… авария…
Мир вокруг замер. В ушах звенело. Он не хотел верить, не мог поверить. Ведь утром папа ещё смеялся, шутя, что если Костя и дальше будет раскармливать дворового кота Ваську, тот скоро не пролезет в подвал. А мама, уходя, оставила на столе записку: *”Суп в кастрюле, котлеты в духовке, не забудь поесть.”*
И вот их больше нет.
Похороны прошли в серый, промозглый день. Дождь стучал по крышкам гробов, а люди в чёрном молча стояли вокруг. Санёк крепко сжимал его плечо, но он ничего не чувствовал. Только пустоту.
Теперь он остался один.
Баба Галя уговаривала его переехать к ней, но он отказался. Этот дом был последним, что связывало его с родителями. Он не мог оставить его.
Дни сливались в монотонную череду: школа, магазин, пустая квартира. Он редко готовил — чаще покупал пельмени или варил доширак. Санёк приходил каждый вечер, приносил хлеб и молоко, рассказывал новости. Иногда они сидели на кухне, пили чай и вспоминали родителей.
Но однажды всё опять изменилось.
Поздним вечером, когда Костя уже ложился спать, в дверь постучали. На пороге стоял пожилой мужчина в потрёпанном кожаном пальто. Его лицо было изборождено морщинами, а в глазах стояла глубокая усталость.
— Ты Костя? — спросил он.
Костя кивнул.
— Я твой дед.
Он молчал. Не мог вымолвить ни слова.
— Твой отец… мой сын… — голос деда дрогнул. — Мы с ним не общались много лет. Но теперь… — он посмотрел на внука, — теперь у тебя есть я.
Костя не знал, что чувствовать. Гнев? Радость?
— Почему вы не общались? — выдохнул он.
Дед опустил глаза.
— Было… много ошибок. Но это уже не важно.
Сантаны текли по щекам. Он не мог сдержать слёз.
Дед остался. Они чинили протекающий кран, красили рассохшиеся рамы, варили борщ по старинному рецепту. По вечерам дед рассказывал истории из своей молодости — как он воевал, как работал на Севере, как однажды спас товарища в тайге.
И постепенно пустота в сердце Косты начала заполняться. Он понял, что не один.
Прошло время. Костя окончил школу, поступил в институт. Санёк уехал в Москву, но они продолжали звонить друг другу. Дед всё чаще болел, но никогда не жаловался.
Однажды зимним вечером, когда за окном кружились снежинки, дед позвал его.
— Костя… — его голос был тихим. — Я не всегда был хорошим отцом. Но ты… ты дал мне второй шанс.
Он сжал руку внука.
— Спасибо.
Это были его последние слова.
На кладбище, рядом с могилами родителей, появилась новая. Костя стоял и смотрел на три памятника. Они были разными — но теперь вместе.
Он понял, что значит семья.
И что, сколько бы ошибок ни было совершено, любовь — это единственное, что остаётся в конце.
