— А кто мой отец?
— Танюш, сходим в кино в воскресенье?
— Не знаю. Мама вечером не разрешает. Разве что днём.
— Ну и днём сходим. Билеты куплю? — с надеждой спросил Серёжа.
Таня подняла взгляд на окна третьего этажа. Показалось или там мелькнуло мамино лицо? Настроение сразу упало. Она взяла у Серёжи свою сумку и отступила на шаг.
— Ладно, я пойду. До завтра. — Быстро зашагала к подъезду.
«Вечно за мной следит, будто я преступница. У всех подруг с парнями гуляют, а мне только днём можно. У всех нормальные родители, а у меня…» — злилась Таня, поднимаясь по лестнице.
Вошла в квартиру, стараясь не шуменить. Выключила свет в прихожей и прокралась мимо маминой комнаты.
— Поесть будешь? — догнал её мамин голос, как только она взялась за ручку двери.
Таня закатила глаза и обернулась.
— А если нет? — дерзко спросила.
— Почему ты так грубишь?
— А почему ты за мной вечно следишь? — парировала Таня.
— Я не слежу. Просто в окно посмотрела, — спокойно ответила мама.
— Да, конечно. А когда я дома, ты в окно не смотришь, — съязвила Таня. — Мне уроки делать. — Зашла в комнату и хлопнула дверью. Включила свет и начала считать про себя: «Раз, два, три…»
Обычно на счёт «пять» мама врывалась с криками, что дочь стала грубой и неуправляемой, что так с ней нельзя, что ещё раз захлопнет дверь — и будет худо…
Но Таня досчитала до десяти, а дверь так и не распахгулась. Странно. Переоделась, достала учебники, села за стол.
Проголодалась, но разве мама даст спокойно поесть? Придёт на кухню, устроит допрос. Как тут не огрызнуться? За дверью замерли шаги. Таня склонилась над книгой, делая вид, что читает. «Сейчас начнётся».
Дверь открылась.
— Я не помешаю? — спросила мама.
Это было неожиданно. Обычно она врывалась без спроса.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — мама села на диван.
Таня притворялась, что читает, но не видела ни строчки. Всё внимание было приковано к маме.
— Мне позвонила женщина… Твой отец жил у неё… Он умер. Похороны завтра, — говорила мама ровно, с паузами, что для неё было необычно.
— Как умер? — Таня подняла голову, в глазах — испуг.
— Инфаркт. Если пойдёшь со мной, надень что-нибудь тёмное.
— И ты так спокойно об этом говоришь?! — Таня вскочила, стул скрипнул по полу. — Ты себя слышишь? «Если»? Это же отец! «Надень тёмное»! — передразнила мать.
— С тобой невозможно разговаривать, — мама вздохнула и поднялась. — Он нас бросил. Разве забыла?
— Потому что ты его не любила! — Таня захлебнулась от слёз.
— Не кричи. Не говори о том, чего не знаешь, — раздражённо бросила мама.
— Знаю! Папа сам сказал перед уходом. Что ты его никогда не любила. Зачем ты за него вышла? Лучше бы ты ушла, а мы остались с ним. Он меня любил, а ты — нет! — Голос сорвался. Таня рухнула на стул, уткнулась лицом в руки и зарыдала.
Почувствовала прикосновение к плечу — дёрнулась, сбросила мамину руку.
— Утром позвоню в школу, предупрежу, что тебя не будет, — так же спокойно сказала мама и вышла.
Когда слёз не осталось, Таня достала фотоальбом, нашла единственный снимок, где они втроём: она, мать и отец. Он улыбался, а Таня держала в руках розовую сахарную вату. Вынула фотографию, долго смотрела на неё, снова плача.
***
Отец ушёл, когда Таня была в пятом классе. Они с матерью почти не ругались, поэтому развод стал громом среди ясного неба. Они редко разговаривали, не шутили, не целовались, как родители её подруги.
— Пап, ты совсем от нас уходишь? — спросила она, когда он встретил её после школы.
— Понимаешь, я не могу так больше. Мама меня не любит. Я слишком долго терпел.
— Я тебя люблю, — сказала Таня.
— И я тебя. — Он погладил её по голове. — Вырастешь — сама всё поймёшь. Слушайся маму. — Проводил до дома, но не зашёл.
— Папа! — крикнула ему вслед Таня, но он не обернулся.
— У него другая, — позже сказала мама.
— А у него есть дети?
— Не знаю… Наверное.
***
— Таня, вставай, — разбудил её мамин голос. — Скоро в морг ехать.
От последних слов она резко села, заёрзала по кровати, что-то ища.
— Ты не это ищешь? — мама показала на фото, стоявшее на столе. — Одевайся, а то опоздаем.
На кухне мама пила кофе. Таня не могла есть, сидела напротив, уставившись в окно.
— Готова? Пойдём.
В морге было мало народу. Таня никого не знала. Все стояли у стен, только полная женщина у гроба всхлипывала, вытирая слёзы платком. Видимо, это она звонила.
Таню трясло. Человек в гробу был не похож на отца. Она смотрела только на его фотографию. Мама стояла спокойно, будто это были чужие похороны.
Потом все поехали на кладбище. Две женщины шептались, жалели, что у «него с Ниной не было детей», что «Ниночка теперь одна». Говорили и про них с мамой, но почти шёпотом.
На кладбище было холодно, сыпал снег. Все молчали. Когда гроб опустили, все заплакали. Кроме мамы.
На поминки они не пошли. Таня была рада — есть бы не смогла.
— Ты правда его не любила? Хотя бы для вида слезу выдавила, — спросила Таня за чаем. — Правильно он ушёл. — Встала и ушла в комнату.
Лёжа под пледом, она старалась ни о чём не думать. В окно заглядывали сумерки, когда вошла мама.
— Тот, кого сегодня похоронили, — не твой отец, — сказала она.
Таня резко повернулась.
— Это ты сейчас придумала?
— Он просил не говорить. Но теперь… Я хочу, чтобы ты знала.— Тогда кто же мой отец? — прошептала Таня, и в тишине комнаты её слова повисли, как последний лист на осеннем ветру.
