Кулинарный ад: битва со свекровью
Моя жизнь в маленьком городке под Екатеринбургом превратилась в сущий ад из-за свекрови, которая видит во мне никудышную хозяйку. Её вечные придирки к моей готовке доводят до белого каления. Каждый её визит — новый скандал, новые уколы, выбивающие все силы. Я больше не могу терпеть, и моё терпение на исходе — ещё чуть-чуть, и я сорвусь, поставив под угрозу мир в семье.
Свекровь, Людмила Петровна, без устали твердит, что я ничего не смыслю в готовке. Особенно её злит, что я готовлю на несколько дней вперёд. «Мой сын что, должен три дня подряд одно и то же жрать?! Неужели нельзя каждый день варить свежее?» — бросает она с презрением. Людмила Петровна — повар со стажем, её блюда — настоящий пир. А я кулинарию терпеть не могу. Мне важно, чтобы еда была съедобной, простой и не отнимала часы жизни. Если всё это можно есть — я счастлива.
В будни я варю обычную еду: щи, картошку с котлетами, гречку с гуляшом. Мой муж, Игорь, не ворчит — ему и так сойдёт. Зато по выходным он сам встаёт к плите, колдуя над какими-то изысками. Это отнимает полдня, а мне потом приходится отдраивать гору грязной посуды, заляпанную плиту и пол, который он ухитряется измазать. Я не против его увлечения, но после работы мне не до кулинарных подвигов. Игорь это понимает, а вот свекровь — ни в какую.
Каждый её приход — словно экзамен. Она распахивает холодильник и кривится: «Опять вчерашние щи? Неужели сложно утром достать мясо, а вечером сварить что-то нормальное? Это же полчаса дела!» Говорить легко, но после восьми часов в офисе я мечтаю только о диване и тишине. Игорь меня жалеет и не требует свежего супа ежедневно, но Людмила Петровна не хочет вникать в мои обстоятельства.
Недавно у нас родился сын, Степан. Жизнь стала ещё труднее. Карапуз ночами не спит, я словно зомби, еле волочу ноги. Порой не успеваю даже пельмени сварить — Игорь сам их готовит. А свекровь, увидев в холодильнике вчерашнюю картошку, вспыхивает: «У моего сына скоро язва будет от такой дряни! Он просто молчит, чтобы тебя не расстраивать!» Её слова — будто нож в сердце. Зачем она приходит? Чтобы унизить и добить?
Она ни разу не предложила помочь, хотя видит, как я вымотана. На днях у Стёпы полезли зубки, и я неделю не смыкала глаз, укачивая его. В один из таких дней явилась Людмила Петровна. Без стука влетела на кухню, открыла кастрюлю с гречкой и смерила меня взглядом: «Этой каше сколько дней?» — «Не знаю, Игорь варил», — выдавила я. «Конечно! Ему же не на кого надеяться! — завопила она. — Он вкалывает, чтобы тебя кормить, а ты дома сидишь и даже поесть нормально не можешь! Мой муж вообще к плите не подошёл ни разу!»
Я почувствовала, как внутри всё вскипает. Её слова были вопиюще несправедливы, они били точно в цель. Я — никчёмная жена, мать и хозяйка. Слёзы подступили, но я сжала зубы. Вечером я поставила Игорю условие: «Либо ты уговоришь мать приходить реже и прекратить этот цирк, либо я ей дверь не открою. Я больше не выдержу!» Голос дрожал — я боялась, что если ещё чуть-чуть, то выскажу свекрови всё, и тогда примирение станет невозможным.
По ночам я не сплю, снова и снова перебирая её упрёки. Вспоминаю, как в начале брака пыталась ей угодить, как улыбалась, когда она ругала мои котлеты. Но её ненависть лишь крепла. Я чувствую, что стою на краю. Если Игорь не защитит меня, наш брак треснет. Я не хочу войны со свекровью, но и терпеть её нападки больше нет сил. Надеюсь, она услышит сына и оставит меня в покое. Иначе… Мой гнев, копившийся годами, может вырваться, и тогда пути назад не будет.
Сижу в тишине нашей хрущёвки, смотрю на спящего Стёпу и думаю: за что мне это? Я хотела быть хорошей женой и матерью, но свекровь превратила мою жизнь в ад. Её слова режут, как лезвие, и каждый её визит — новый удар. Мечтаю о дне, когда она перестанет лезть в нашу жизнь, но боюсь, что этого не случится. Выдержу ли я? Или брак и мои нервы лопнут, как натянутая струна, под тяжестью её вечного недовольства?