В тот вечер я купил пиццу бродяге, а он дал мне записку, изменившую всё
Меня зовут Дмитрий Волков, живу в Вышнем Волочке, где тихие воды каналов зеркалят хмурое небо Тверской земли. Я никогда не считал себя праведником. Да, мог подать руку бабушке на скользком тротуаре, перевести сто рублей на лечение ребёнка, улыбнуться усталой кассирше — обычная житейская доброта. Но есть грань, за которую мы боимся ступить. Тогда я переступил её.
Шёл поздно вечером домой после смены на заводе. Ледяной ветер сек лицо, снежная каша хрустела под сапогами. В голове — лишь мысль о горячем борще и тёплом диване. Возле круглосуточной «Пирожковой» увидел его: сгорбленного старика на картонке, в пропитанном запахом зимы ватнике. Перед ним лежала потрёпанная шапка с парой жалких монет. Люди спешили мимо, делая вид, что не замечают. Я уже прошёл, но резко развернулся.
— Хочешь поесть? — спросил я, и сам удивился своему вопросу. Он поднял глаза — потухшие, как угли после костра. — Если не трудно… — прошептал он. Взял две пиццы «Пепперони» и термос с чаем в ближайшем киоске. Когда протянул еду, его пальцы напоминали скрюченные корни. — Спасибо, сынок… — кивнул он, и в уголках его губ дрогнуло что-то вроде улыбки.
Я уже застегнул куртку, чтобы уйти, когда он козьял мне в спину: — Постой! — и достал из-под ватника смятый листок. — Прочитаешь дома. Всё пояснится. Сунул бумажку в карман, забыл. Обнаружил только ночью, когда вытряхивал вещи. Кривые буквы гласили: «Добро, как бумеранг, всегда возвращается. Ты доказал это сегодня».
Через месяц дверь моей квартиры открыл подтянутый мужчина в добротном пальто. — Узнаёшь? — спросил он. Передо мной стоял тот самый старик, только теперь — с блестящими глазами и гладко выбритой щетиной. — Устроился сторожем, сынок. Вчера получил первую зарплату. Спасибо тебе за тот чай… Ты дал мне понять — жизнь ещё не кончилась.
Когда он ушёл, я долго сидел, глядя на снежные узоры на окне. Теперь в моём столе лежит не просто записка — напоминание. Даже крохотный лучик тепла способен растопить лёд в чужой душе. И однажды этот свет, пройдя сквозь хаос мира, обязательно осветит и твой путь. Ведь добро — оно как русская матрёшка: чем больше отдаёшь, тем больше остаётся внутри.
