Кузя
Свадьба позади, гости разъехались, дочь перебралась к мужу. В квартире стало пусто. Промучившись неделю в тишине, мы с женой решили завести питомца. Хотелось, чтобы он стал достойной заменой дочери и не дал угаснуть родительским инстинктам кормить, дрессировать, выводить гулять и убирать за кем-то беспорядки. Я также надеялся, что, в отличие от дочери, зверь не будет огрызаться, воровать мои сигареты и шуршать по ночам в холодильнике. Кого именно брать не решили, собирались определиться на месте.
В воскресенье отправились на Птичий рынок. У входа продавали симпатичных морских свинок. Я вопросительно глянул на жену.
Не подходит, отрезала она. Наша была сухопутной.
Рыбки молчали, а попугаи, пестрые и болтливые, вызывали у жены аллергию на пух. Мне приглянулась мартышка ее ужимки напоминали дочь в переходном возрасте. Но жена пообещала лечь между нами трупом, и пришлось сдаться. В конце концов, с обезьяной мы знакомы пять минут, а к жене я уже привык.
Остались собаки и кошки. Но собак надо выгуливать постоянно, а с кошками много возни плохо себе представляю, как торгую котятами у метро. Решили: кот.
Нашего кота мы узнали сразу. Он лежал в пластиковом аквариуме, окруженный котятами. Те тыкались мокрыми носами в его пушистое брюхо и сонно перебирали лапами. Кот спал. На аквариуме висела бирка: «Кузя». Продавщица рассказала трогательную историю о тяжелом детстве. О том, как взрослеющая вместе с ним собака чуть не загрызла беднягу, и ему не осталось места в доме.
Внешне избранник выглядел породистым персом красивого серого окраса. Но документов, подтверждающих, что приплюснутый нос не родовая травма, а признак породы, не было. По тем, пропавшим бумагам, кота величали Кайзером, но он отзывался на Кузю. Мы его купили.
До дома добрались благополучно Кузя всю дорогу тихо сопел под сиденьем. Уже в подъезде, зная мое отношение к членовредительству, жена ехидно спросила:
Ты уверен, что он не кастрированный?
Я напрягся. Не потому, что плохо отношусь к кастратам, просто кастрированный кот напоминает мне Квазимодо изуродованного людьми. Я разложил Кузю на лестничной площадке и провел экспресс-осмотр. В полумраке меховые гениталии разглядеть было трудно, а пушистое брюшко было в колтунах. Я попытался проникнуться духом зоофила и провел рукой по кошачьей промежности. Кот взвыл, но, кажется, хозяйство было на месте.
В тот же день с рейдом по холодильнику к нам нагрянула дочь. Увидев Кузю, она забыла про полуобглоданный торт и набросилась на зверя. Вдвоем с матерью они затолкали его в ванну, отмыли детским шампунем, спеленали и, вытирая (почему-то моим полотенцем), высушили феном.
Приведя кота в порядок, жена начала вычесывать свалявшуюся шерсть. Кузя недовольно мяукал. Я не стал мешать и удалился на кухню с пивом.
Идиллию нарушил душераздирающий вопль и грохот. Зазвенели осколки, раздался вой. Я отставил бутылку и пошел на звук. Жена сидела на диване, качаясь в такт своим причитаниям, с окровавленными царапинами на руках. Рядом валялись ножницы и клочья шерсти. Мы с дочерью столпились вокруг пострадавшей.
Что случилось?
Жена взглянула на нас тоскливо и завыла:
Я-а-а-й-ц-а-а!
Какие яйца?
Оторва-а-а-ались!
Откуда?
От кота-а-а-а!
Я далек от медицины, но подозреваю, что такие вещи просто так не отваливаются. Особенно у котов.
Долго и безуспешно мы пытались понять, что произошло. По натуре я человек добрый, поэтому мне ужасно хотелось придушить жену. Вообще, мне всегда хочется придушить рыдающую женщину из сострадания. Как тяжелораненого, чтобы не мучилась сама и не терзала других.
Наконец жена разжала кулаки. На окровавленных ладонях лежали два пушистых комочка, их серая шерстка блестела от крови. Оказалось, когда жена выстригала колтуны между лап, кот дернулся. Она, целясь ножницами в комок шерсти, по инерции отхватила то, что туда попало. А попали, по ее словам, именно яйца.
Сквозь слезы и сопли удалось разобрать, что кот взревел, спрятался под диваном, предварительно исцарапав ей руки, и по пути разбил вазу. Честно говоря, на его месте я бы откусил голову и разнес всю квартиру. О чем и сообщил жене. Она завыла снова.
Мы с дочерью вооружились шваброй и залегли на полу. В пыльном углу под диваном светились глаза новоявленного кастрата. Кот злобно урчал. На ласковые уговоры и соблазнительные запахи сосисок не реагировал. Как мужик мужика, я его понимал.
Дочь осторожно подталкивала Кузю шваброй, а я ловил момент, чтобы схватить его. Кот оказался смышленым не расслаблялся, огрызался и царапал деревянную ручку. Наконец он вцепился в швабру и подтянулся ближе. Боже, в каком он был виде! Бешеные желтые глаза, морда в паутине, хвост в вековой пыли. За полчаса общения с женой красавец-перс превратился в бомжеватого кастрата. Даже взгрустнулось от сравнения.
Я прижал к себе настороженного зверя и почесал за ухом. Постепенно Кузя успокоился, расслабил лапы и сипло замурлыкал. Похоже, жена что-то напутала надо быть полным идиотом, чтобы мурлыкать после кастрации. Жена, стоя на цыпочках, несла чушь:
Ему плохо? Он хрипит? Вызову скорую!
Кот приоткрыл мутный глаз, увидел мучительницу и замер. Казалось, вот-вот захрипит. Я разогнал женщин и унес кота на кухню.
Мы с ним пили пиво и беседовали, снимая стресс. Я рассказывал, как тяжело жить среди баб, а Кузя понимающе мурлыкал. Вскоре он развалился у меня на коленях, грея душу урчанием. Взаимное доверие располагало к интимным