Лесник подкармливал худую волчицу зимой, а летом она пришла к его порогу с неожиданным «сюрпризом»!
Март в суровых сибирских условиях непростое время. Зима ещё отступает неохотно: плотный снег подтаивает, превращаясь в опасную смесь воды, грязи и льда. Лесные тропы, по которым зимой ходили без труда, теперь стали топкими болотами. Переходный период жёсткий, недружелюбный, когда природа балансирует между сном и пробуждением.
Для зверей март один из самых тяжёлых месяцев. После долгого голода, когда запасы исчерпаны, многие едва держатся. Кто-то спит в укрытиях, кто-то безуспешно ищет пропитание. Выживают сильнейшие, но и им непросто.
В одной из сторожек, затерянной среди сосен и лиственниц, за столом сидел Пётр Емельянов лесник с тридцатилетним стажем. Он знал здесь каждый уголок, чувствовал тайгу, читал следы на снегу, как книги.
Сейчас он заполнял отчёт о зимних обходах сухие цифры и заметки. За окном моросил мокрый снег, ветер выл в печной трубе, заставляя пламя дрожать.
Вдруг его отвлёк звук. Не ветер, не скрип деревьев вой. Волчий. Протяжный, наполненный не просто зовом, а болью, отчаянием… и, возможно, надеждой.
Пётр поднял глаза, подошёл к окну. В серой дымке виднелась волчица. Молодая, но измождённая: рёбра проступали сквозь тусклую шерсть, движения были медленными, будто каждое давалось с трудом. И всё же в ней чувствовалась гордость.
Что ж ты, красавица, так отощала? пробормотал Пётр.
Она не убежала, а смотрела на сторожку, издавая тихие звуки не угрозу, а просьбу. В её взгляде не было злобы, только усталость и… доверие?
Пётр знал правило: не вмешиваться в природу, не приручать диких зверей. Но что-то в ней тронуло его. Может, взгляд, полный надежды. Или память о собственных трудных временах…
Он вздохнул, достал из морозилки кусок лосятины подарок охотника Семёныча.
На, красавица, сказал он, положив мясо на снег в десяти метрах от крыльца.
Волчица осторожно приблизилась, схватила добычу и отошла. Ела не жадно, но основательно, будто знала это не последняя помощь.
Где же твоя стая? задумался лесник.
На следующее утро она вернулась. Так продолжалось всю весну. Постепенно волчица окрепла, но близко не подходила.
Умница, улыбался Пётр. Понимает, что человека стоит бояться.
К лету она исчезла.
Спустя два месяца у сторожки раздался вой но теперь не тоскливый, а торжественный. На опушке стояла волчица, а рядом два пушистых волчонка.
Мамой стала… прошептал Пётр.
Теперь ясно: тогда она была беременна. Его помощь спасла не только её, но и потомство.
Волчица смотрела на него с благодарностью, словно говоря: «Вот что стало возможным благодаря тебе».
Растите большими, сказал лесник.
Она тихо завыла, и волчата подхватили её голос. Потом семейство скрылось в лесу.
Больше они не приходили. Но иногда по вечерам из тайги доносился вой, и Пётр улыбался:
Растут…
Охотники рассказывали о новой волчьей семье умной и осторожной.
Правильно, кивал Пётр. Дикими и должны оставаться.
Но в душе он гордился. Где-то бегали волки, которые могли не родиться, не будь тех нескольких килограммов мяса.
Этой зимой он запасли больше на всякий случай. В тайге свои законы: помогать тем, кто в беде. Добро возвращается, подчас неожиданно.
А в глубине леса волчья семья помнила запах доброго человека и обходила его участок не из страха, а из уважения. Потому что некоторые люди заслуживают благодарности. И волки это понимают.
