Июньская история
Началось всё с того, что детские ботинки, которые Лена сушила на подоконнике — балкона-то не было, — сорвались вниз.
«Я же говорила, что так и будет!» — проворчала мама, пришедшая посидеть с внучкой. «И как теперь их достанешь? Сколько раз твердила — нечего по лужам шлёпать! Сушить негде, сменки нет!»
«Мам, ну это же июньский дождик! Разве можно устоять?»
«Нынче июнь будто с неба прорвало…»
Лена выглянула в окно. Солнце слепило глаза, а внизу, на соседском балконе, отчетливо виднелись ботинки. Дом был новый, поселились они недавно, и ни Лена, ни мать ни разу не видели того самого соседа снизу. Поговаривали, жил там какой-то угрюмый холостяк.
Часто ворчали обе: «Ну зачем ему балкон? Он там ни разу не появлялся! Лучше бы наш этаж достроили — хоть сушить было бы где!»
«Иди звони ему. Oленька завтра в садик без обуви пойдёт?»
Oленька, кудрявая малышка трёх лет, вовсе не огорчённая предстоящим «разобутым» походом, уже замахивалась, чтобы швырнуть в окно плюшевого медвежонка. Бабушка едва успела захлопнуть раму и строго нахмурилась.
Тем временем Лена вернулась с лестничной клетки.
«Его нет. Как всегда».
«Марьевна из первого подъезда сказывала, он автобусы гоняет. Попробуй угадай, когда он дома бывает!»
«Позже ещё схожу», — буркнула Лена.
Вечером она спускалась ещё дважды — безрезультатно. На помощь пришла подруга, принесшая старые кеды своего сына — на пару дней сойдёт.
Oленька новую обувь возненавидела сразу. Но выбора не было. Дни шли, а соседа будто ветром сдуло.
«Может, он тут и не живёт вовсе?»
«А я ночью свет в его окне видела, — поделилась Марьевна, заглянувшая за солью и новостями. — Кота своего искала, бандита, никак домой не шёл».
«В два ночи? Мы уже спали…» — растерялась Лена.
«А чего его караутите? Записку оставьте, под дверь суньте. Мол, так и так, ботинки на вашем балконе, верните, когда будет время».
«Гениально! Зря что ли вас старшей по подъезду выбрали!»
Так и сделали. Написали записку, Oленька пририсовала медвежонка и подпись: «Это мой Мишка!». Торжественно спустились, просунули листок в щель.
Звонок раздался тем же вечером.
«Сосед!» — вскрикнули хором Лена и Oля (бабушка уже уехала, Марьевна тоже попрощалась) и бросились открывать.
На пороге стоял высокий, вовсе не старый, голубоглазый мужчина в форме водителя. Улыбнулся, протянул ботинки и игрушку: «На балконе нашёл. Ваши?» Oленька тут же защебетала: «А рисунок видел? Хочешь, покажу настоящего Мишку?» Сосед опешил, но кивнул.
Пока Лена благодарила, девочка уже тащила его за руку в комнату, и в воздухе висели обрывки её речи: «А у нас папы нет! А мама делает какао с зефирками!»
«С какао, говоришь? Я тоже его обожаю», — подыграл сосед. Лена встрепенулась:
«Хотите, сварю? У меня секретный рецепт. Любите с кардамоном?»
«Неудобно, конечно… Но от какао не откажусь. Бабушка в детстве варила, тоже с кардамоном».
Разговор завязался. Одна кружка сменилась другой, кухня наполнилась смехом. Даже Oленька, перед сном прошептала: «Приходи ещё! Ты нам понравился!»
А они говорили. Лена и Дмитрий. О бабушкиных пирогах, о любимых книгах, о том, как пахнет дождь в июне, о детской мечте — стать водителем междугороднего автобуса.
За окном хлынул ливень, громкий и неожиданный, принеся с собой прохладу и аромат цветущих лип.
«Ой, мне пора!» — спохватился Дмитрий.
Лена, как и дочь, выпалила: «Заходите ещё!» — едва не добавив, что он им очень понравился.
Он заходил. Снова и снова. Пока однажды не остался насовсем.
«Она ему каждое утро термос с какао собирает! А рецепт-то мой! И оба под дождём, как утята, шлёпают!» — шептала Марьевне через год бабушка, кадОни все вместе пили какао на балконе, который наконец-то стал их общим.
