Здравствуйте. Меня зовут Светлана, и сейчас я стою перед выбором, от которого зависят судьбы трёх людей. Мне двадцать девять, живу в Новосибирске, работаю юристом в скромной конторе, вокруг меня родные и друзья… но сердце моё болит по человеку, с которым нельзя быть вместе. И это не просто несчастная любовь. Это ежедневное страдание, длящееся уже год.
С Антоном мы встречались три года. Молодые, горячие, беспечные. Ругались, мирились, мечтали о будущем. Я верила, что он — моя судьба, а он клялся, что без меня задыхается. Мы были счастливы, пока однажды не поссорились из-за глупости — из-за пустяка. Оба вспылили, оба разошлись, оба не сделали шаг навстречу. Слишком гордые, слишком глупые.
Прошли месяцы. Я тосковала. Смотрела на телефон, ждала его сообщения. Не звонила первой — гордость не позволяла. А потом узнала: у него новая девушка. Коллега из соседнего отдела, скромная, тихая… и вскоре — беременна. Мне казалось, сердце разорвётся. Помню, как стояла у окна, а внутри была пустота, будто выскоблили всё до боли.
Когда у него родилась дочь, я собралась с духом и позвонила — просто сказать «поздравляю». Он замер на секунду, потом прошептал:
— Ты не представляешь, как я рад твоему голосу. Давай встретимся?
Не знаю, зачем согласилась. Просто хотела увидеть его глаза. При встрече мы почти не говорили. Смотрели друг на друга, и в этом молчании была вся наша история — и любовь, и боль, и сожаление. Он сжал мою руку, а я плакала без звука.
С той поры мы стали видеться. Редко, тайком, будто боялись признаться даже себе. Год мы так встречались, но между нами не было близости. Я не могла. Стоило представить его дочь — маленькую Арину, его улыбку, когда он её качает, его руки, обнимающие её перед сном, — и у меня внутри всё сжималось.
Он жаловался, что дома — ад. Что с матерью ребёнка его ничего не связывает, кроме девочки. Что он больше не любит. Что грезит обо мне. И раз за разом спрашивал:
— Если я уйду? Если вернусь к тебе? Ты примешь меня?
А я молчала. Потому что видела перед собой не просто любимого, а отца. И девочку, которая ещё не говорит, но уже знает запах его одежды, его смех, его тёплые объятия.
Как я могу отнять у неё это? Как могу стать причиной, по которой ребёнок будет расти без отца?
Да, возможно, они не любят друг друга. Возможно, живут вместе лишь ради дочери. Но разве это грех? Сколько семей так живут — кто-то смиряется, кто-то находит в этом своё счастье… А если я разрушу их мир — смогу ли радоваться, зная, что ребёнок плачет без папы?
Мне страшно. Мне больно. Я засыпаю с его именем на губах, не вижу других мужчин — только его. Он — мой воздух. Но имею ли я право на это счастье?
Иногда думаю: а если бы на месте Арины была я? Если бы моего отца увела другая — как бы я себя чувствовала? Я слишком хорошо помню, каково расти без папы. И не хочу, чтобы другой ребёнок пережил это.
Антон ждёт ответа. Он всё чаще говорит о разрыве. Умоляет:
— Скажи хоть слово. Я брошу всё. Только скажи…
А я… я не знаю, что сказать.
Голова говорит одно — уйти, не ломать чужие жизни, быть сильной. А сердце рвётся к нему, кричит, цепляется за последнюю надежду.
Если вы читаете это, если вам знакомо это чувство — скажите, что мне делать? Можно ли быть счастливой, не разрушая чужое? Или любая радость всегда оборачивается чьей-то болью?
Я люблю его. Но не хочу, чтобы его дочь выросла без отца.
И впервые в жизни я боюсь не за себя.
