22 октября. Снова вечерний звонок в квартире соседки Татьянки она как всегда зацепилась за мелочь. Спросила, не в Москве ли я, а я, пожалуй, не в самом деле в Москве, а в своей избе в Новосибирске, где каждый день как в шахматном раунде. Лариска, моя жена, ушла в отпуск, а я, проснувшись с лёгким кашлем, пытался отмахнуться от её тревожных вопросов: «Ты ведь ребёнка заразишь!» но в ответ лишь «Уезжай, мол, заразишь!», как будто я бы заразил всё поселение. Порой кажется, что вахтовый метод живёт в наших головах, а не в реальности: «Мы же не ездим на работу,» говорю я, но в глубине души слышу, как меня отзывается слово «радость» будто мы действительно в воде, а не в сухом песке будней.
Дочь наша, Ленка, после университета целый год шла по карьерному пути, но всё врезалось: то далеко, то жалкая зарплата, то просто не то. Мы, её родители, уговаривали её, мол, всё будет, но мечта о работе так и остаётся мечтой. Однажды она решила уехать в СанктПетербург, где её подруга нашла место в «комплексе» и предложила поехать вместе. Мы были против думали, что дома можно устроиться, а аренда в большом городе дело дорогого костюма. Всё равно Ленка обещала звонить каждый день и, как будто бы, «часточасто» приезжать.
Прихожу в интернете, ищу «clck.ru/3QFXVS», и понимаю, что ей удалось устроиться в общежитие, а не в отдельную квартиру мечта о собственных стенах отложена. Сначала Ленка часто звонила, скучала, потом связь стала редкой, а потом почти исчезла. В Петербурге она влюбилась в местного парня, Кирилла, и их отношения ускорились до предвкушения свадьбы. Дочурка даже тайком сообщила, что ждёт ребёнка. Мы с Ларисой, как будто на седьмом небе, радовались.
Свадьба прошла, молодёжь сняла свою квартиру, и Кирилл резко отказался жить с родителями. Отец Ларисы обиделся, но молча сказал: «Живи, как считаешь нужным, но не рассчитывай на нас». Кирилл лишь улыбнулся: «Я и не рассчитываю». Я, в свою очередь, ощутил лёгкое раздражение от его слов, но отступать не было желания.
Беременность прошла благополучно, родилась здоровая девочка Верочка. Бабушки и дедушки радовались, а пенсионеры из Москвы навещали её каждую неделю. Родители Лены ездили к нам кочекоче, отец ещё работал до пенсии, мама в пять лет отставала от него.
Счастье оказалось хрупким. Кириллу «не повезло»: он уволился, полагая, что найдёт лучшее место, но вакансия досталась другому. Депрессия, алкоголизм, раздражительность всё это заполнило наш дом. Он стал требовать почти всё своё внимание, даже больше, чем от двухлетней Верочки. Свекровь Лены не отставала: «Ты, Леночка, разве не можешь работать? Дети в садик ходят! Твои родители всё ещё живут от нашей зарплаты, а ты тратяшь их хлеб!». Я слышал её крики, но всё равно молчал, даже когда Лена рассказала мне о своей безнадёжности.
Мы с Ларисой посоветовали искать ясли, но она вскрикнула: «Верочка ещё маленькая! Как садик?». Я, как отец, попытался её успокоить: «Мы в полтора года отдали её в ясли, и она выросла». Лариса, услышав это, пожал плечами: «Что мы можем сделать? 700 километров в пути!». Всё изменилось быстрее, чем ожидали: место в садике нашли, а Кирилл неожиданно получил работу.
Только в первый день в саду Верочка вопила, как будто мир пришёл к ней в крике, а не в слезах. Мы пытались её успокоить разными способами: папа, мама, я всё безрезультатно. Воспитатели, устав от криков, сказали: «Приходите через пару месяцев, ребёнок успокоится». Я, словно в панике, подумал: «Как же нам работать, если ребёнок не может сидеть в саду?». Свекровь, в свою очередь, жаловалась, что ей тяжело, а у отца спина болит.
Тогда Лариса предложила, что её родители, уже на пенсии, смогут подвезти Верочку. Мы сначала сомневались, но они согласились. Сначала это выглядело как чудо: девочка спокойно шла в группу, махала нам на прощание, а потом возвращалась к дому к 12м часам. Вскоре мы с Кириллом устали от постоянных звонков, от «потерянных» часов, и сказали свекрови, что больше не можем.
Тогда позвонила мама Ларисы: «Я приеду завтра, у меня отпуск». С радостью я сообщил Кириллу, и в тот же вечер мы почувствовали, что спасены. Лариса, как всегда, нашла решение: «Мы будем ездить по очереди, проверять Верочку». Отец Ларисы скоро выйдет на пенсию, и всё будет проще.
Сейчас я часто навещаю Петербург, меня везут каждые две недели, а иногда я задерживаюсь дольше, потому что уже на пенсии и свободен. Я забираю Верочку из сада, провожаю её домой, а вечером гуляю по улицам, наблюдая, как молодёжь строит свою жизнь, часто без оглядки на старшее поколение. Мне кажется, я понимаю их «мультфильмы», их капризы, их уверенность в правоте. Лариса говорит, что будет работать, стирать, готовить всё, что может, чтобы не дать себе скучать.
Татьяна Васильевна, соседка, не поняла меня: «Ты, Игорь Сергеевич, собираешь порядок в семье?». Я ей лишь улыбнулся и ответил, что не понимаю, почему она влезает в наши дела, ведь я и так молчал. Она, в свою очередь, раскритиковала наши методы воспитания, сказав, что мы лишь усугубляем ситуацию.
Как бы то ни было, в этой суматохе я всё ещё держу в сердце любовь к дочери и внучке без границ. Пока могу помогать, пока могу поддержать таков мой долг, мой путь.
Игорь Сергеевич.
