Кто бы мог подумать, что две неразлучные подруги, вместе выросшие в одном дворе, окажутся разделены обидой, болью и молчанием. В деревне Озерки, где дома стоят вплотную, а все знают друг друга в лицо, шептались бабушки у колодца:
— Слышала, Анька с Надькой теперь как кошка с собакой? А раньше — не разлей вода, всё вместе, всё пополам… Теперь и взглянуть друг на друга не могут.
А причина была проста — тишина между Анной и Надеждой появилась не просто так. Корни этой ссоры тянулись из детства их детей. Катя, дочь Анны, и Димка, сын Нади, дружили с пелёнок. Вместе бегали в школу, купались в реке, собирали ягоды, ходили за грибами и мечтали о будущем.
Катя — огонь: упрямая, смелая, всегда первая лезла в драку. Димка — тихий, рассудительный, с доброй улыбкой и глазами, которые понимали больше, чем он говорил. Она тащила его за собой — он шёл. Так было всегда.
Их матери — Анна и Надежда — тоже были неразлучны. Жили через забор, заходили друг к другу без стука. Их дружба началась ещё с бабушек, да и замуж вышли почти в одно время — за мужчин, которые, как потом оказалось, были не сахар.
Анна развелась первой. Синяк под глазом, дрожащие руки — и всё сразу стало ясно. Муж — пьяница, поднял руку. Она без слов выгнала его. Надя поддержала подругу, хотя и сама маялась — её муж вдруг заявил, что Димка — не его сын. В пьяном угаре даже нож схватил.
— Мой сын — не его сын, представляешь? — горько смеялась Надя. — Будто я гулящая… Да я ему одну верность хранила.
Обе остались одни. С детьми. Но держались.
Димка после школы выучился на тракториста, Катя уехала в город — поступила в институт. Вскоре его забрали в армию. Она приехала проводить. Три дня не отходили друг от друга ни на шаг.
А потом началась разлука. Катя сначала приезжала каждые выходные — с гостинцами, с письмами от Димки. Заходила к Наде — рассказывала, как он служит. А потом — реже, всё реже… После зимы пропала совсем.
— Где твоя Катька? — допытывалась Надежда у Анны.
— Занята. Учёба. Экзамены.
Но Надя чуяла — что-то не так. Подруга стала замкнутой, глаза потухли. А потом Анна вдруг собралась в город — «проведать дочку».
Вернулась — ещё тише, чем уехала.
— Говори, — ворвалась вечером Надя. — Что у вас там случилось?
Аня вздохнула:
— Да уж… Катька замуж вышла. Ждёт ребёнка.
Мир рухнул. Надя выскочила из дома, будто её кипятком облили. В ту же ночь написала Димке в часть. Дальше — боль, молчание, ледяной взгляд при случайной встрече.
После армии Димка не вернулся. Уехал с другом на Урал. Работал на шахте, не жалея себя. Только труд помогал не думать. За три года заглянул домой всего раз — помочь матери. А Катя будто испарилась. Ни с мужем, ни с сыном в родную деревню не показывалась.
А потом… Однажды утром почтальон принёс Наде записку:
— Анна заболела. Просит тебя зайти. Очень нужно поговорить.
— Мы не общаемся, — отрезала Надя.
— Но она просила. Сама.
И Надя пошла. Вошла — Анна лежит на кровати, под одеялом, на столе — таблетки, вода.
— Вот ты где решила разболеться?
— Видно, нервы сдали…
Долго молчали. Потом Анна взяла руку подруги и прошептала:
— Прости меня, Надь… Мне надо тебе рассказать…
И рассказала. Всё.
Через час Надя вылетела из дома, схватила телефон:
— Димка, приезжай. Мне плохо… Очень. Быстрее.
Димка примчался через два дня. И остолбенел — мать бодрая, хлопочет на кухне, смеётся.
— Мам, ты точно больна?
— Всё в порядке, сынок… Просто рада тебя видеть.
— Я схожу на речку, хорошо? Соскучился.
Стоял у воды, смотрел на течение — и будто видел Катю. Её смех, её глаза… Сердце сжималось.
— Привет, Димка, — услышал он за спиной.
Обернулся — она. Катя. А рядом — мальчик. Трёхлетний, кудрявый, с его глазами.
— Это… — прошептал он.
— Это твой сын, — тихо сказала она. — Знакомься, это Сашка. Сашка, это папа.
— Но… как… Почему?
— Никакого мужа не было. Всё, что тебе говорили — враньё. Мама боялась, что осудят. Запретила мне сюда ездить. А твоя — сказала, что ты женился.
— Я? Женился? Да никого у меня и не было.
— Вот и я не верила. Пока моя мама не слегла. Перестала есть, замолчала. Потом расплакалась. Всё рассказала. Просила прощения. Она не знала, что ты — отец. А теперь… теперь она хочет, чтобы ты знал: это твой сын.
Димка молчал. Потом медленно опустился на колени, обнял мальчика. Слёзы катились по щекам.
— Прости меня… Я думал, тебя потерял навсегда.
— А теперь я тут. И Сашка тут. И мы тебя ждали, Дима. Все эти годы.
— Заполни мою душу любовью, Кать… Пожалуйста…
— Уже заполняю, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Будем жить. Вместе.
И они пошли — вдоль реки, к дому, где их ждали две женщины, которых тоже связывало нечто большее, чем обида. Ждали разговор, примирение и начало новой жизни. С запоздалым, но настоящим счастьем.
