Пюре, курица и развод, которого не случилось
Санкт-Петербург. Осенний вечер. Холодный ветер, усталые глаза и ещё более уставшее сердце. Татьяна вернулась домой после десяти часов в душном зале продуктового супермаркета. В голове крутилась лишь одна мысль:
— Хоть бы Артём хоть картошечку пожарил…
Квартира встретила её ароматом чего-то вкусного. Татьяна сбросила куртку, скинула сапоги, вошла на кухню — на столе стояли тарелки с дымящимся пюре и запечённой курицей. Рядом — ложки, соль, хлеб, чайник. Артём молча кивнул на стул:
— Садись.
— Ух ты, сегодня что, праздник? — Татьяна напряжённо улыбнулась. — Это что-то новенькое?
— Обычная еда, — пожал плечами он. — Но мне нужно с тобой поговорить.
Они ели молча. Курица была нежной, пюре — в меру солёным. Татьяна поставила чайник, заварила чай с мятой. Села напротив мужа.
— Ну, говори. Вижу, ты чем-то измучен.
Артём долго смотрел в окно. Потом перевёл взгляд на жену.
— У деда с бабушкой в субботу — золотая свадьба. Нас позвали.
— А, это те, что пятьдесят тысяч на нашу свадьбу дали? Но как мы поедем? Мы ведь собирались разводиться.
— Давай просто съездим. Для них. Они старые, им будет приятно. Мы пока ещё официально женаты.
Татьяна с сомнением посмотрела на него. Не было сил — ни на ссоры, ни на примирение.
— Ладно, поедем. Может, в последний раз вместе в гостях побываем.
Они ехали в машине отца Артёма. Он с отцом — впереди. Татьяна — с его матерью сзади. Тишина.
— Вы что, поругались? — шёпотом спросила свекровь.
— Нет, — ответила Татьяна, натянуто улыбаясь.
— Посмотри, какие кольца мы им на юбилей купили. Золотые, красивые.
— Красивые, — кивнула она.
— Живите дружно. Вот и вам через полвека такие же подарят.
Татьяна опустила глаза. Пятьдесят лет? Это же целая вечность…
На юбилее было шумно: молодые, взрослые, старики. Стол ломился от угощений, смех, тосты. Но Татьяна держалась в стороне от мужа. Женщины из семьи Артёма сразу затянули её в подготовку праздничной программы. Им было чуть за тридцать, как и ей. Они шутили, подтрунивали над мужьями, но… было видно — любили их.
Татьяна ловила себя на вопросах:
— А я его люблю? А он — меня?
Может, когда-то любила. Но сейчас… Дом — холодный. Денег вечно не хватает. Новое пальто не может себе позволить уже третий год. Дети? Он и слова об этом не заикается. Нормальную работу найти не может. А ведь когда-то он был её мечтой…
Праздник закончился поздно. Гостей развезли по домам. Бабушка Нина подошла к молодым:
— Останьтесь у нас. Переночуйте. Да и помогите немного убраться.
Татьяна и Артём молча принялись за уборку. Работали слаженно, без лишних слов. Через два часа в доме снова было чисто.
Бабушка поставила чай.
— Ну, Миша, вот и пятьдесят лет мы с тобой прожили, — улыбнулась она деду.
— А сколько раз чуть не разошлись, — буркнул тот. — До ЗАГСа доходили.
— Зато вместе и вернулись.
— Я ж тогда без работы был, копейки в кармане, — вспомнил дед.
— А ты забыл, как за мной ухажёры толпами ходили? Красавицей звали. А ты светился, как фонарь.
— Ну да… Красавица, — фыркнул он, но в глазах его светилось тепло.
Татьяна смотрела на них — и что-то внутри сжалось. Они спорили, перебивали друг друга, но… любили. По-настоящему.
— Мы были такими же, — подумала она. — Молодые, горячие, обиженные. Уверенные, что правы. А теперь они смеются над тем, из-за чего чуть не разошлись.
Бабушка Нина достала из кармана конверт:
— Вот, купите себе что-нибудь. На зиму. И не спорьте. Мы с дедом не обеднеем.
Татьяна хотела отказаться, но Артём взял.
— Спасибо, бабушка.
— Ладно, идите отдыхать. Комната готова.
Комната была знакомой — здесь Артём проводил детство. Только теперь на кровати было двое. Они легли. Молчали.
— Таня… — прошептал он.
Она прижалась к нему. Тёплое, родное плечо. Не деньги. Не шуба. Просто — он.
Артём заснул. А Татьяна смотрела в потолок.
— Хорошо, что мы не развелись. Купим завтра мне пальто. А потом, может… И ребёнка. А потом, может быть, и внуки. А через сорок девять лет… золотые кольца. Такие же.
Она улыбнулась. Впервые за долгое время. И уснула. Спокойно. Рядом с ним.
