Соседка снизу — счастье сверху
Виктор зло взглянул на часы — утро только началось, а день уже насмарку. Вместь чемоданов, билетов и долгожданного отпуска с Леной на море — он нёсся в знакомый, пропахший лавандой подъезд старой пятиэтажки. Всё как всегда. Сестра Галя, слёзы, градусник и мольбы: «Ну посиди с детьми, мне больше не к кому обратиться…».
Он не хотел. Честно. Мечтал быть мужчиной с отпуском, с женщиной, с коктейлем в руке. А вместо этого — два орущих племянника, сумка с игрушками и перегар от соседки, которая распахнула дверь и ахнула:
— Вить, это что за сорванцы с тобой? Ты что, женился?
Анфиса — соседка снизу. Рыжая, бойкая, с глазами, как у белки. Он дважды заливал её квартиру, пока хозяева не поменяли трубы. Её мать — добрая душа, не взяла ни копейки, а сама Аня с тех пор всё подмигивала. Хотя Вите казалось, что она ещё в школу бегает.
— Ты чего уроки прогуливаешь? Матери твоей доложу! — усмехнулся он, глядя, как Анфиса вспыхнула.
— Я уже вуз окончила! Работу ищу! — фыркнула она, закидывая рюкзак на плечо.
— Ну конечно, выглядишь, как двоечница. Сама-то в зеркало глядела?
Они рассмеялись, Анфиса юркнула в квартиру, а Виктор пошёл к своей машине — старенькой, но своей, купленной в кредит. Лена, конечно, воротила нос: «Мог бы что-то приличнее найти». Но он гордился даже этой. Он упрямый. Всё будет — и квартира, и машина, и статус, и Лена.
Но не сегодня.
Сегодня — пробки, липкие сиденья, орущие дети на заднем сиденье и сестра в слезах:
— Прости, Вить, честное слово, больше не к кому…
Галя лежала в больнице, их мать с ней тоже слегла от переживаний. А отец… Ну, Игорь был отцом только по документам. Пить, гулять, пропадать — это всё, на что он годился.
Дети повисли у него на шее: «Дядя Витя!». Он их обнял, пообещал мороженое и повёз в свою съёмную «однушку».
Анфиса снова попалась в подъезде.
— Это всё твоё? — округлила глаза.
— Ага, подобрал на улице, — усмехнулся он. — Моргнуть не успел — вот и прицепились.
Дети захихикали, а Анфиса смущённо покраснела. Он поправился:
— Шучу. Племянники. Сестра в больнице, я за ними присматриваю.
В квартире дети тут же устроили погром. Виктор жарил им яичницу, водил в парк, покупал шаурму и воздушные шары. Они были в восторге. Но на третий день начались капризы: Аришка пожалелась на горло, Денис — на живот. Нытьё, слёзы, «мамочку хотим»…
В дверь постучали. Виктор открыл — Анфиса.
— Я слышала, они плачут… Может, помочь? Я медсестра.
Она вошла, принесла свои старые игрушки, тихо уложила детей, замотала Аришке горло шарфом, погладила Дениса по животу. И тот, не успев сказать «спасибо», уснул у неё на руках.
— Пошли на кухню, я тебе хоть бутербродов нарежу, — пробурчал Виктор, прикрывая дверь.
Они сидели на кухне. Анфиса, попивая чай, спросила:
— А твоя… когда детей заберёт?
— Моя? Да ты о чём? Это сестра. Своих у меня нет. И пока не светит.
Анфиса улыбнулась, и он понял — она настоящая. Тёплая. Уютная. Не как Лена, не как все до неё.
Анфиса осталась ещё на день. Потом на два. Потом — навсегда. Вместе они гуляли с детьми, варили суп, смеялись. И в парке, когда продавщица шаров сказала: «Какая дружная у вас семья!» — у Виктора сжалось сердце. Он посмотрел на Анфису, на детей, и ему не хотелось, чтобы это кончалось.
Лена позвонила через неделю. Её голос звучал холодно:
— Ты где? Как в воду канул. Всё ясно с тобой.
И он не почувствовал ничего.
Когда Галю выписали, племянники пристали:
— Дядя Витя, можно Анфису с нами? А ты её любишь?
Аришка, не дожидаясь ответа, заявила:
— Я знаю, что любишь. И она тебя. Мы будем цветы на свадьбе разбрасывать.
Анфиса покраснела, смущённо гладила детей по головам, а Виктор смотрел в зеркало и думал: «Спасибо тебе, Господи, за эту рыжую соседку снизу».
И когда они подъехали к дому, Галя вышла с матерью, увидела Анфису — и всплеснула руками:
— Наконец-то ты нашёл себе пару! Какая умница! Анфиска? Добро пожаловать в нашу семью!
Виктор лишь улыбнулся.
Обратно ехали молча. Потом Анфиса вдруг сказала:
— У тебя такая уютная машина. И вообще… с тобой спокойно.
А он просто спросил:
— А давай завтра вместе в парк? И обед у меня, суп твой остался — без тебя даже есть не вкусно.
Через три месяца они расписались.
Иногда счастье приходит не оттуда, откуда ждёшь. Иногда оно живёт этажом ниже. Рыжее, с рюкзаком, с тёплыми руками, в которых затихают даже детские слёзы.
И Виктор знал: это его семья. Навсегда.
