Что теперь будет? встревоженно спросила сама себе Ангелика, будто разговаривая со мной, а не с Борисом.
А что? Буду посылать к тебе сватов. Жди, невозмутимо ответил он.
Ангелика вернулась с того самого свидания, которое предрешило её дальнейшую судьбу, весёлая и загадочная. Двум младшим сёстрам она поведала подробно о встрече с Борисом. Сёстры знали, что она безумно влюблена в него. Борис обещал жениться осенью, после завершения важных полевых работ.
И вот, когда на сеновале состоялось почти завершённое знакомство, парень обязан был предложить руку и сердце. Однако поля уже убраны, урожай лежит в амбарах, к зиме готовятся, а сватов всё нет.
Мама Ангелики, тётя Ганя, заметила в дочери перемены. Обычно весёлая, Ангелика стала грустной и поправилась неравномерно. Мы сели за стол, и после её горькой исповеди тётя Ганя захотела увидеть в глаза предполагаемого зятя, а заодно выяснить, не потерялись ли сваты.
Мама Ангелики, не раздумывая, отправилась в соседнюю деревню, где жил Борис. Тётю встретила мать Бориса, ничего не подозревающая о личной жизни сына. Тётя всё высказала, и обе женщины сошлись против Бориса.
Откуда я знаю, от кого у Ангелики будет ребёнок? В деревне полно парней. Мне что, всех детей признавать родными? ответил он.
Тётя Ганя, уходя из дома, только и пожелала Борису: Чтоб ты, негодяй, всю жизнь женился!
Видимо, эти слова дошли до небесной канцелярии, ведь позже Борис женился уже четыре раза.
По лицу мамы Ангелика поняла тяжёлый исход встречи двух матерей. Тётя Ганя строго-настрого предупредила своих дочерей: Отцу ни слова! Разберёмся сами.
Поедешь в Тверь к родственникам, сказала она, когда ребёнок родится, оставь его в роддоме. Иначе у нас в деревне бабки будут полоскать языки без устали. Даст Бог, всё образуется.
Муж тёти Гани, Денис Валентинович, был учителем в школе, уважаемым интеллигентом. Однажды его собственная дочь принесла в подол ребёнка позор всему колхозу! Тётя, не имея права на такой поворот, отправила провинившуюся дочь к родственникам, сказав мужу: Пусть Ангелика едет в город работать. Ей уже двадцать лет.
Средняя дочь Стася вскоре уехала учиться в Великий Новгород, младшая Елена в Москву.
Слова в деревне эхом отзываются, и слухи дошли до ушей Дениса. Он от учеников узнал, что в его семье нелады. Денис, разъярённый, обрушил на жену яростный упрёк: Как ты могла отправить ребёнка в детдом? Это же наша первая внучка! Хочешь, чтобы я её в родном доме увидел?
Тётя Ганя не ожидала такой реакции, хотя сама весь прошлый год жаловалась. Она знала, что ребёнка уже оформили в детский дом и боялась навещать его.
Через некоторое время тётя и Ангелика привезли девочку в деревню, назвали её Анечкой. До года Аня не знала своей семьи. Ангелика будет носить этот грех всю жизнь, но будет терпеливо принимать всё, что случится с Анечкой.
Воспитывали Анечку и дед Денис, и баба Ганя, и сама Ангелика. Часто Ангелика вспоминала последнее свидание с Борисом запах сухих трав, сладкие минуты безудержной любви на сеновале. Любовь её, как говорят, окаянная: не картошка, не выкинуть в окошко.
Ангелика стала матерью-одиночкой. В Анечке она видела черты Бориса характер, бойцовский дух. Жизнь её текла в тумане, даже смех ребёнка вызывал грусть.
Когда Ангелике исполнилось двадцать пять, к ней стали подходить ухажёры, в том числе её «брат» Фёдор, друг детства, сын вдовца с тремя детьми. Фёдор был хорошим парнем, но Ангелика сомневалась, как он отнётся к Анечке. Фёдор знал всю историю её несчастной любви, но всё равно хотел взять её в жёны.
Мы устроили деревенскую шумную свадьбу, и Фёдор со своей новой семьёй поехал в Москву, подальше от чужих глаз. У молодой семьи была своя хрупкая тайна.
Ангелика вскоре родила дочь Людмилу. Для Фёдора обе дочери стали родными, а Анечку он сразу удочерил, не делая различий. Он жил и дышал своей семьёй, а Ангелика оказалась хорошей хозяйкой, матерью и женой. Фёдор вдохнул в неё жизнь, возродил надломленную душу. В их доме царили покой и взаимопонимание.
Прошло десять лет. Однажды Аня, Людмила и несколько внуков отдыхали у бабы Гани на летних каникулах. Бабушка была счастлива, гордо ходила по деревне: три дочери замужем, внуков и внучек шесть.
Средняя дочь нашла в заброшенном чулане старый блокнот, исписанный чернилом. Открыв его, Аня увидела, что в каждой строке упоминается Борис. Дневник оказался личным дневником тёти Ангелики.
Аня не смогла сдержать волнение и рассказала об этом своей двоюродной сестре, а та подгоняла её к бабе Гане за разъяснениями. Баба Ганя, расплакавшись, призналась, что раньше не сожгла тот проклятый блокнот.
Аня, не веря новому откровению, захотела встретиться с отцом. Баба дала ей адрес отцовской хаты. Аня с сестрой отправилась в соседнюю деревню.
У порога их встретила мать Бориса. Внучку сразу узнала, не задавая вопросов. Аня, глядя в её глаза, увидела в себе отца.
Мать Бориса вскользь собрала угощения, налив девочкам по стакану самогона. Сестры, посмеиваясь, сказали: Что вы? В городе в нашем возрасте не пьют! Мы ещё малы для спиртного. И выпили.
Дорога домой забылась. По пути Аня спросила: О чём ты говорила с отцом во дворе? Ни о чём, ответил Борис, он предлагал деньги, но я не приняла.
Баба Ганя, узнав детали, волновалась: Как встретили? Что угощали? Стоит ли говорить Фёдору и Ангелике?
Аня ответила коротко: Помимо папы Фёдора, у меня нет других отцов! С тех пор затаила обиду на мать, осуждая Ангелику за то, что та испугалась общественного мнения.
Годы шли, Аня и Людмила выросли, вышли замуж, у Ани было два сына. Старший «вылитый» в молодости Борисом. А Борис, хоть и женат вчетвёртый раз, не забывал Ангелику. Иногда они встречались в Москве.
Ангелика приходила на редкие встречи с бывшей любовью, лишь бы показать, что живёт в достатке, не нуждаясь в нём. Она не говорила Борису, что Аня десять лет запрещала ей видеть внуков, и сама Аня не общалась с ней. Старые грехи бросали длинную тень.
Ангелика всё время находила утешение в своём муже Фёдоре. Он видел в ней солнце без пятен, ни словом, ни взглядом её не упрекал. Перед их свадьбой он шутил: Красному яблоку червоточинка не в укор.
И они дошли до золотой свадьбы. Пришли дети, внуки, правнуки.
В разгар семейного юбилея Аня, со слезами, обратилась к Ангелике: Прости меня, мама! За всё прости! Я не имела права тебя судить!
Борис поздравил семью по телефону: Мне не дожить до золотой свадьбы. С последней женой десять лет живу, уже четвёртая… Прости меня, Ангелика! Почему я отказался от тебя?
Ангелика ему прервала: Не доводи. Отказался значит, не любил. Я счастлива! За молодые ошибки платил, но сейчас у меня всё: мой Фёдор, мой дом, мои дети. Тебя я давно простила. Прощай.
