**Любовь, свекровь и искуственный интеллект**
Сегодня был тяжёлый разговор с матерью. Опять.
— Мам, ну почему ты каждую мою девушку встречаешь в штыки? — голос мой дрожал, но я сдерживался.
— Потому что Анастасия — не пара тебе, Ваня! — Алла Петровна скрестила руки, губы сжаты в ниточку.
— Ты вообще слушаешь себя? Мы с Настей любим друг друга! Это не пустые слова, а настоящее чувство!
— Чувство? — мать отвела взгляд. — Она на чувства не способна. И ты это знаешь.
— Откуда мне знать? — сорвался я. — Ты же сама твердила: ищи девушку добрую, верную, умную, хозяйственную. И что? Она некрасивая?
— Красивая… — сквозь зубы пробурчала она.
— Дома чисто? Чисто. Тебя уважает? Да. Никогда не перечит. Умнее меня — и в технике разбирается, и книжки толковые читает. В чём проблема-то?
— В том, что твоя Анастасия — не человек, — мать встала, лицо перекосилось. Журнальный столик дрогнул, чашки звякнули. — Она — продукт! Программа! Провода и микросхемы, даже если обтянуты кожей да с глазами, как у людей!
— Мам…
— Не перебивай! — отрезала она. — Эта… женщина… не стареет, не болеет, не скандалит! Идеальная по умолчанию! Съёмные волосы, зарядка от розетки, встроенный прогноз погоды! Ты заменил живое на железку, Ваня!
Старый болонка Барсик залаял у её ног, будто поддерживая.
— Конечно, она тебе улыбается! У неё в настройках стоит «приветливая мимика»! Не хлопает дверьми, не кричит, не ноет. Она не человек! А ты… выбрал иллюзию.
Я молча ушёл в комнату.
Утром застал мать на балконе. Она смотрела во двор, где дети играли, а пары гуляли под руку. Видно, мои слова про любовь засели у неё в голове.
Вечером она залезла на сайт «РобоСемья». Пальцы дрожали, листая каталог. Выбрала: Сергей. Рост — 185, карие глаза, «режим заботы», «функция советчика», «руки с подогревом». Дорого. Но разве счастье сына не дороже?
Через месяц огромная коробка стояла в зале. В ней — он. Её Сергей. Глаза тёплые, голос бархатный, будто они прожили вместе полвека.
— Мам, ты в своём уме? — я пялился на Сергея, удобно устроившегося на диване.
— А что такого? — она пожала плечами. — Ты живёшь с андроидом — и я не одна.
— Мам… — я провёл рукой по лицу. — Это же бред!
— Бред? — она фыркнула. — Не больше, чем твоя Анастасия. Зато он не спорит, не капризничает. И борщ варит — пальчики оближешь!
— А душа? А тепло человеческое?
— Ты сам этот путь выбрал. Или мне нельзя, а тебе — можно?
Позже, на кухне, я попытался до неё достучаться:
— Мам, я понимаю, ты мне что-то доказываешь. Но ты правда думаешь, что это — выход?
— Думаю, мы оба устали от боли. Я столько лет одна. А теперь хоть кто-то спросит, как дела, плед на плечи накинет…
— Это подмена. Как если бы ты вместо меня купила робота.
— Ты именно так и поступил, Ванюша. Мы просто выбрали удобство. Только я хоть честно в этом признаюсь.
— И что теперь?
— А теперь ужинаем. Сергей штрудель испёк. Анастасии, думаю, понравится.
Вечером мать стояла на балконе, а Сергей держал её за руку. Я ставил чайник, Анастасия калибровала сенсоры.
Любовь бывает разной. Но главное — чтобы в доме было тепло.
