**«Любовь не знает возраста: история Златы»**
В тот день, когда в наш тихий Дмитров приехала высокая, изящная женщина с невероятной красотой, весь двор застыл в изумлении. Её звали Злата Валерьевна, и казалось, будто она сошла со страниц старинного романа — гордая осанка, мягкая улыбка, взгляд, от которого мужчины теряли рассlahy. Одни завидовали, другие без слов преклонялись. Она приехала по распределению после университета, и нам, местным, казалось, что в наш городок заблудилась настоящая королева.
Злате не нужны были бутики — ей хватало куска ткани, мона, и через пару дней на ней красовалось пальто, достойное страниц модного журнала. Она шила сама, вышивала замысловатые узоры, вязала изысканные вещи. Её наряды вызывали шёпот и восхищение. Мы, ребятишки, бегали к ней в гости, играли её пёстрыми зонтиками — у неё их был целый шкаф! А она, смеясь, учила нас «ходить» по комнате, словно по подиуму, позволяя воображать себя моделями.
Мужчины кружили вокруг неё, но замуж Злата Валерьевна не спешила. Может, их пугала её независимость или безупречное чувство собственного достоинства. Всё изменилось ближе к сорока. Тогда она работала бухгалтером на мебельной фабрике и закрутила бурный роман с директором. Он был женат, и шепотки по двору не утихали. Особенно когда родился сын — Артём, вылитый отец. Злату осуждали, за спиной перешёптывались, но она держалась с гордостью. Уволилась, но не бедствовала — он позаботился о ней, купил квартиру, и, конечно, мебель была с той самой фабрики.
Я росла рядом с Тёмой — играли в песочнице, отмечали праздники. Злата дружила со всеми соседками, помогала, угощала пирогами. Её дом был уголком тепла: открытая дверь, запах ванили, улыбка в глазах. Потом наша семья переехала в другой район, и связь оборвалась.
Спустя годы, уже после института, в командировке в Ярославле я вдруг узнала её походку. Женщина садилась в машину, а рядом стоял молодой человек — это был повзрослевший Артём. Я подошла, и вдруг дверь распахнулась:
— Оленька! Узнала? А я тебя сразу! — это была она, Злата Валерьевна, всё та же — элегантная, живая, с тем же огнём в глазах.
Мы поехали вместе, болтали, и вдруг она сказала то, от чего у меня по спине пробежали мурашки:
— Представляешь, влюбилась… В мои-то годы! Мы с Виктором познакомились в Сочи, думала — просто курортный роман, а оказалось… настоящее. Пять лет вместе… А теперь его взрослые дети боятся, будто я «отправи» им квартиру. Начали давить на него… Он отступил.
В её голосе была горечь, но глаза не потухли. Мы попрощались у гостиницы. Она уехала с сыном, а я вернулась в номер и долго ворочалась, думая о ней.
Прошло несколько лет. Встретила Артёма в кафе — сели, вспоминали детство, и он рассказал продолжение:
— Мама не выдержала. Поехала к нему. Без предупреждения. В дороге — инсульт. Мне позвонили из больницы, я рванул туда. Врачи говорили — шансов нет… Но она выкарабкалась. Через месяц вернулась домой.
Я остолбенела. Женщине за семьдесят — и такая отвага! Недавно Артём убирался у неё и нашёл в шкафу сумку: паспорт, косметичка, платье, билеты…
— Мам, ты же только оправилась! — сказал он.
А она ответила: «Жить надо, Артём. Пока сердце стучит — надо любить».
Я сидела, не находя слов. Перед глазами вновь стояла та самая Злата — яркая, непокорённая, свободная. Она не изменилась. Лишь стала ещё сильнее.
И тогда я поняла: любви все возрасты покорны. Её не загнать в рамки. Она приходит, когда душа готова, — даже в семьдесят. Главное — не испугаться её принять.
