В школе Ваня не блистал примерным поведением, но зато учился на пятерки. Учителя хвалили его за ум, а вот за проделки частенько влетало. Парень был видный, девчонки в классе вились вокруг него, а он этим пользовался — сегодня с одной, завтра с другой.
Алина училась с ним с первого класса. В шестом она вдруг осознала, что слишком полненькая, а одноклассники так и норовили обозвать «пончиком». Хоть и привыкла к дразнилкам, но с каждым годом обиднее было слышать. Тем более начался возраст, когда девчонки шептались на переменах о мальчишках — кто кого за косичку дернул, кто кому записку подкинул.
Алину никто за косички не дергал. Максимум — бросят привычное «пончик» и убегут. Дома она ревела в подушку.
— Мам, ну почему я такая толстая? Почему я одна такая во всем классе? — всхлипывала она.
— Доченька, не переживай, всё пройдет. Вырастешь — похудеешь, — утешала мать, хотя сама понимала: дочка и правда крупненькая.
Ваня издевался над ней пуще всех. Красавчик, к тому же в старших классах он крутился со стервозной Машей — первой красавицей школы. Когда та дразнила Алину, Ваня смеялся громче всех. Может, старался перед Машкой.
Школа закончилась, все разлетелись кто куда. Ваня поступил в строительный институт, Маша — в колледж на экономиста, Алина — в педагогический. Годы прошли, они не виделись.
Как-то Ваня возвращался с озера в парке после корпоратива — вручили премию, все были навеселе. И вдруг заметил девушку, одиноко кормящую уток. Она подняла на него глаза — голубые, чистые, будто небо. Он тут же оторвался от компании и подкатил с улыбкой:
— Ваня. А ваше имя, прекрасная незнакомка? Может, прогуляемся? Или сразу распишемся? Вот, держите визитку.
Девушка нахмурилась, но визитку взяла. Развернулась и пошла. Ваня бросился вдогонку:
— Простите, если что не так. Немного перебрал с коллегами. Позвоните, я буду ждать!
На следующий день он не отлипал от телефона. После обеда пришло сообщение: *«Алина»*. Обрадовался, отписал кучу комплиментов и пригласил на свидание. Вечером стоял с букетом, переживая, но она пришла. Улыбалась.
С каждым днём Ваня открывал Алину заново. Добрая, умная, вяжет свитера, играет в бадминтон. Влюбился по уши, хотя до этого у него был роман в два года — не сложилось.
Всё в ней нравилось, только смущало одно: Алина верит в Бога. Ходит в церковь, посты соблюдает. Он боялся спросить, почему.
— Может, травма какая-то. Или просто скрытная — в соцсетях профиль закрыт. Хотя друзей у неё много, меня некоторым представила. Но совместные фото выкладывать отказывается. Странно.
Всё же решил, что это её право. Главное — она с ним.
Через полгода предложил переехать вместе.
— Прости, Ваня, но я так не могу. Я верующая. Жить с мужчиной буду только в браке.
Он не обиделся, наоборот, оценил её принципы.
Как-то раз после проекта он позвал её в соседний город.
— Поехали! — обрадовалась она. — На машине часа три?
— Четыре. Я не гонщик.
Дорога пролетела незаметно — всё время смеялись. В кафе Ваня вдруг выпалил:
— Выходи за меня! Сейчас найдём ювелирный, куплю кольцо.
Алина нахмурилась:
— Ты же знаешь, я верующая. А ты даже в церкви не был. Надо покаяться, исповедаться, родителей познакомить…
— Но ты сама не знакомишь! — начал он, но тут увидел купола. — Пошли! — схватил её за руку.
У входа прошептал:
— Сейчас исповедуюсь, поговорю с батюшкой.
Батюшка покачал головой:
— Венчаться — не за пять минут. Но исповедовать могу.
Ваня наскоро перечислил грехи — без подробностей. Батюшка что-то промолвил об искренности и отпустил.
— Теперь ты моя! — Ваня снова сделал предложение.
Алина молча вышла. Он — за ней.
— Почему промолчала?
— Не могу врать под куполом. Ты правда не узнал меня? Я — Алина Соколова. Твоя одноклассница.
У Вани запрыгали картинки в голове. Он опустился на скамейку.
— Вспомнил… Ты же тогда была…
— На сорок килограммов тяжелее, — тихо сказала она.
Ему стало мучительно стыдно. Вспомнил, как её отец однажды припер его к стенке:
— Ещё раз обидишь мою дочь — сам полетишь с лестницы. Понял?
— Да… — прошептал тогда Ваня.
— Я работала над собой, — продолжала Алина. — Спорт, вера… Батюшка сказал: «Прощай». Я старалась. Но сегодня поняла — не простила.
— Прости! Умоляю!
— Вы тогда убивали меня по капле. Я тебя любила… А сейчас осознала — не смогу быть с тобой. Бог простит. А я — не знаю.
Она ушла.
Ваня долго сидел у церкви. Батюшка вывел его, напоил чаем, выслушал новую исповедь — уже честную.
Поздно вечером, глядя в небо, Ваня впервые по-настоящему помолился:
— Господи, помоги. Пусть Алина простит.
Дома её телефон молчал. Осталась только надежда.
