В школе Влад не был образцом поведения, но учился превосходно. За успехи его хвалили, но за выходки ругали. Он был статным парнем, девчонки вились вокруг него, а он этим пользовался и менял их как перчатки.
Лида училась с ним с самой первой линейки. В шестом классе она вдруг осознала, что слишком полная, да и дразнили её постоянно: «пышка». Хоть к обидным словам она привыкла, но с каждым годом они становились всё болезненнее. Тем более уже начинались первые девичьи вздохи о мальчишках. Подруги на переменах перешептывались о том, кто кому улыбнулся, кто кого за косичку дернул.
Лиду никто не дергал, никто не улыбался. Лишь изредка, по старой привычке, бросали в её сторону обидное прозвище. Дома она плакала в подушку.
— Мама, ну почему я такая толстая? Почему я одна такая во всём классе? — сквозь слёзы спрашивала она.
— Доченька, не переживай так, — утешала её мать, — вырастешь — всё изменится, ты же ещё ребёнок.
Но сама понимала: дочка и правда очень полная.
Больше всех издевался Влад — красавчик, любимец учителей. В старших классах он встречался с Настей — высокомерной и жестокой девчонкой, и всегда поддерживал её, когда та смеялась над Лидой. Может, старался ей угодить. Они вдвоём травили её, а та молча терпела, лишь слёзы катились по её округлым щекам.
Шли годы, школа осталась позади. Одноклассники разъехались кто куда. Влад поступил в строительный, Настя — в колледж, Лида — в технический институт. После выпускного они больше не виделись.
Влад возвращался с озера в конце парка. Шумная компания праздновала премию, все были навеселе. Вдруг он заметил девушку, одиноко стоявшую у воды и бросавшую крошки уткам. Она подняла глаза — и он утонул в них. Голубые, тёплые, они заворожили его. Он тут же оторвался от друзей и подошёл, протягивая руку:
— Влад. Как вас зовут, прекрасная незнакомка? Прогуляемся? А может, сразу повенчаемся? Вот моя визитка.
Девушка замешкалась, взглянула на него с удивлением, но всё же взяла карточку. Потом, нахмурившись, развернулась и ушла.
Он бросился за ней:
— Простите, если я вас обидел, выпил лишнего. Позвоните, я буду ждать.
На следующий день Влад не отрывался от телефона. После обеда пришло сообщение: «Лидия». Он обрадовался, тут же ответил, поблагодарил и пригласил на свидание. Вечером он стоял с букетом, волнуясь, но вот она появилась — улыбающаяся. Вечер прошёл чудесно.
День за днём Влад открывал Лидию с новых сторон. Добрая, умная, начитанная, вязала, играла в теннис. Он влюбился по-настоящему, хотя к своим тридцати годам повидал немало женщин. Даже два года жил с одной, но разошлись — не сложилось. Думал, что к браку не готов.
Но Лидия была другой. Несмотря на её тридцать, выглядела она моложе. Всё в ней нравилось, но смущала её вера. Она ходила в церковь, соблюдала посты. Он боялся спросить, почему.
— Может, душевные травмы? — размышлял он. — В соцсетях профиль закрытый. Хотя знакомых много, некоторых даже представила. Но почему против совместных фото? Какая-то болезненная скрытность…
Но потом решил, что у каждого свои границы. Со временем, думал он, она откроется. Радовался, что она вообще согласилась на знакомство.
Через полгода он предложил ей переехать вместе.
— Извини, Влад, но я думаю, рано. Да и я верующая, хоть и не фанатично. Жить с мужчиной буду только в браке. Вот такая я.
Он не обиделся, а, наоборот, увидел в этом мудрость. Это лишний раз доказывало, что она не такая, как все. Шли дни, оба работали. Как-то после проекта Влад пригласил её в другой город — развеяться.
— Поехали! — радостно согласилась она. — На машине часа три?
— Все четыре, я не гоню, — ответил он.
Дорога пролетела незаметно — без конца болтали и смеялись. В кафе он вдруг сказал:
— Будь моей женой, Лида? Сейчас куплю кольцо.
Она нахмурилась.
— Я же говорила: я верующая, а ты даже в церкви не был. Для такого решения нужно покаяться, исповедаться, потом поговорить с моими родителями.
— Но ты же сама не знакомила меня с ними… — начал он, но вдруг заметил купола церкви. — Пошли! — потянул её за руку.
У входа он сказал:
— Сейчас исповедуюсь, поговорю с батюшкой.
Она не успела ответить — они уже зашли внутрь. Священник стоял у алтаря. Влад подошёл, не дав ей вставить слово, и заговорил о венчании.
Батюшка покачал головой:
— Прежде чем венчаться, нужно подготовиться. Исповедь — не первое дело, но раз уж пришли…
Исповедь оказалась несложной. Священник спрашивал лишь о том, в чём Влад хотел покаяться. Тот вспомнил немного — речь заняла минуты три. Батюшка что-то сказал об искренности, отпустил грехи.
Но Влада уже не остановить. Он снова предложил Лиде выйти за него. А она вдруг развернулась и вышла. Он — за ней.
— Лида, почему молчишь?
— Не могу врать под куполом, — голос её дрогнул. — Влад, ты правда не узнал меня? Я — Лида Соколова, твоя одноклассница.
Он ошарашенно смотрел в её голубые глаза, пытаясь вспомнить. В голове зашумело, он нашел скамейку и сел.
— Вспомнил… Ты же тогда была… — запнулся, боясь обидеть.
— Минус сорок килограммов, — тихо сказала она.
Он сидел, раздавленный. Прошлое настигло его. Ему было невыносимо стыдно. Вспомнил даже, как однажды её отец схватил его за шиворот и прошипел:
— Если ещё раз обидишь мою Лиду — не сдобровать. Понял?
Это было в восьмом классе.
— Да, я изменилась, — продолжала Лида. — Спорт, вера… Батюшка сказал: «Не обижайся, прощай». Вот откуда моя вера. Но сегодня, в церкви, я поняла: не простила тебя. Сколько лет прошло, а всё равно… Бог простит. А я — не знаю.
И ушла.
Влад долго сидел на скамейке. Потом вышел батюшка, поднял его, отвел в келью, налил чаю. Он выслушал новую исповедь — искреннюю.
КогдаГод спустя, стоя у той же церкви с обручальным кольцом в кармане, Влад увидел, как Лида улыбается ему сквозь падающий снег, и понял, что надежда — это тихий свет во тьме, который не гаснет даже тогда, когда кажется, что всё уже потеряно.
