**Дневник. 12 ноября.**
Уже собиралась спать, когда из детской донеслись тихие всхлипы. Я вскочила и бросилась к сыну.
— Ваня, что случилось? — присела на край кровати, коснулась его плеча.
Он резко отпрянул, уткнулся лицом в подушку и прохрипел:
— Уйди. Не хочу тебя видеть.
Меня будто ударило током.
— Что ты такое говоришь? Почему?
— Потому что ты… ты плохая! — Ваня поднялся, глаза полные слёз. — Папа всё рассказал! Я знаю правду о тебе!
Вспомнилось, как всё началось… Слова Сергея, которые он бросал в каждой ссоре:
— Раз уж ты такая умница — разводись!
Я всегда молчала, глотала обиду и оставалась. Так учили — терпи, держи семью, даже если уже не живёшь, а просто существуешь.
Но тогда во мне что-то надломилось. Впервые не опустила глаза.
— Хорошо, — тихо сказала я.
Он опешил, потом усмехнулся:
— Отоспишься — передумаешь.
Но я не передумала. Всю ночь лежала без сна, вспоминая каждый год вместе. Крики, равнодушие, свекровь, которая решала за нас всё. Даже сын видел в ней и отце главных. И когда я поняла, что моё место здесь стёрто — сдалась.
Утром молча собрала документы. Сергей орал, выдёргивал шторы, забирал утюги, кастрюли, подушки. Даже занавеску из ванной — всё, что куплено в браке, тащили прочь.
— Живи теперь без нас и без нашего добра! — бросила свекровь на пороге, сжимая увесистый пакет.
Я стояла в пустой квартире и не плакала. Ни капли.
Суд прошёл без них — не пришли. И удивительно: за два года никто не попытался забрать Ваню. Я работала, растила сына, не ждала любви — но она сама пришла.
Дмитрий появился ненавязчиво. Не лез с клятвами, не обещал горы, просто был рядом. Помогал. Слушал.
— Понимаю, — говорил он. — У тебя сын, он на первом месте. Так и должно быть. Мы с ним подружимся.
Тогда я ещё не знала, что эти простые слова однажды обернутся против меня.
Сначала всё шло хорошо. Ваня и Дима играли, строили из конструктора, смеялись. Но потом сын стал отдаляться. Не смотрел в глаза, отвечал резко. А той ночью и вовсе крикнул:
— Уйди!
— Ты хочешь меня отдать! — вскочил он, дрожа. — У тебя будет новый ребёнок, а я вам не нужен! Вы меня в детдом сдадите!
Всё внутри похолодело.
— Кто тебе это сказал?
— Папа! Он сказал, что ты уже договорилась его отдать!
Слёзы душили, но я обняла его, шепча:
— Никогда. Ты слышишь? Никогда не отдам.
Сначала он вырывался, потом всё же прижался. Но в глазах остался страх. И это было хуже всего.
Прошло несколько дней. Ваня вернулся от отца сияющий — рассказывал про рыбалку, про лодку. А вечером сидел, потупившись, и молчал.
— Что случилось? Ты же был таким радостным…
— Всё нормально, — буркнул он.
— Ваня, скажи…
— Это ты его попросила, да? Чтобы он меня забрал, потому что я мешаю!
Больше не могла терпеть. Взяла телефон. Голос Сергея в трубке был спокоен, даже ленив.
— Ну и что? Он же с тобой.
— Хватит врать. Если ещё раз настроишь его против меня — больше не увидишь. Понял?
— Ты мне угрожаешь? — прошипел он. — Сама всё придумала!
— Правда? А то, что я его в детдом отправлю — тоже Ваня сам выдумал?
Тишина.
— За два года ты трижды алименты заплатил. Хочешь, чтоб я в суд подала?
Молчание.
— Запомни, Сергей. Больше ни слова.
Бросила трубку. Дрожала, но рядом был Дима. Он молча положил руку мне на плечо.
— Всё хорошо?
— Теперь да, — кивнула я. — Теперь я не отступлю.
Ночью сидела у Ваниной кровати, гладила его по волосам. В нём ещё оставалась настороженность, но уже проглядывал прежний свет. Я знала — это только начало. Бывший не успокоится, будет снова и снова сеять в сыне страх.
Но теперь я не одна.
Я стала сильнее. И рядом был тот, кто не требовал делить любовь — а готов был её умножить.
