Люзи, я, кажется, сбил кошку рычал я в трубку.
И? безмятежно ответила Люзи.
Почему «и»? Что мне теперь делать?
Выходи из машины, посмотри, жива ли она.
Я резко выдохнул. Двор был пуст, вечерний воздух пахнул жаром, слегка металлическим словно запах страха. Открыл дверь и, не выходя, наклонился, чтобы заглянуть под машину. Видел: она жива. Маленький серый комочек дрожал, но глаза были открыты.
Живёт, Люзи. Живёт Что дальше?
Что «что дальше»? Отвези её в клинику. Ты уже и так туда направлялся. Давай, не теряй время!
С осторожностью поднял кошку она не сопротивлялась, лишь лежала, тяжело дыша. Положил её на заднее сиденье в коробку, найденную на полу, и поехал.
Клиника находилась в полчаса езды. Обычно так, но в тот день полчаса превратилось в вечность, а день запомнится надолго.
В багажнике уже лежала собака. Старый помесь, сбитый поездом. Мои хозяева из дачного поселка просили меня доставить её в клинику: «Усыпите её с милосердием, чтобы она больше не страдала», сказали они. Бродячая собака, никому не нужная, но нам её жаль. Я зашёл в неё без раздумий.
И теперь и эта кошка.
Я мчал по шоссе, словно одержимый, в голове лишь одна мысль:
«Что за день? Что за жизнь?»
В клинике меня удивило отсутствие очереди. Вбежал с коробкой, будто везу жену в роддом врач сразу принял её и повёл в осмотр.
Что с ней? Как она? бросил я у двери.
Сразу сделаем рентген, кивнула медсестра. Похоже, ничего тяжёлого, но проверим.
Пятнадцать минут. Как вечность. Часы словно остановились, издеваясь надо мной. Ходил по кругу, смотрел в потолок, в окна, на плакаты с британскими и мейн-кунами
Внутри чтото шипело. Не простая тревога, а стыд, чувство вины. Я не заметил её, не успел притормозить. Всё могло сложиться иначе. Маленькое беззащитное существо, только секунду позже появившееся на дороге, а я думал, где находится съезд к клинике. И всё. Один миг, клик судьбы и я стою, с комом в горле, молясь: «Пусть живёт. Дай шанс поправиться».
Наконец вышел врач.
Нужно оперировать
И тут я вспомнил: собака всё ещё в багажнике!
Вернулся. Тишина. Она не издаёт ни звука, не двигается. Нажал кнопку багажник медленно открылся.
Два испуганных глаза посмотрели на меня из тьмы. Живая.
Эй, прошептал я. Прости Скоро разберёмся, что делать.
Снова мчался в клинику. Увидел врача строгую, без эмоций женщину.
Ещё одна собака в багажнике. Поезд её сбил, задние лапы
Нас уже звали изза усыпления Сказали, шансов нет.
Я застрял, не смог продолжить фразу. Лицо женщины оставалось невозмутимым. Она без слов сняла пальто, накинула плащ и пошла со мной.
Открыли багажник. Она взглянула на собаку, потом на меня. Взгляд пронзил меня, словно рентген.
Вы сошли с ума? Кто сказал, что её надо усыплять? Да, лапы не заживут, но она может жить. Мы уже поднимали подобных. Приведите её.
Я кивнул, не возражал. Врач сказала: «Она будет жить». Этого было достаточно.
Вечером я ворвался в дом. Люзи, удивлённо отойдя от плиты, спросила:
Что с тобой, Слава?
Я без слов вошёл в комнату, достал старую книгу, между страницами которой прятал деньги. Сон. Мотоцикл. Всё уже не важно.
Слава?! Что происходит?
Они будут жить! крикнул я. Оба!
Кто? Ты сошёл с ума?
Я объясню!
Мы спасли их. Кошке дали имя Молли, собаке Раджа. Мы вместе пережили всё: инфузии, бессонные ночи, реабилитацию.
Только тогда Люзи произнесла:
Если они с нами, найдём решение.
И мы нашли его. Люзи кормила Молли, лечила Раджу. Мы плакали, когда Молли впервые встала на лапы. Смехом встречали, как Раджа мчался в коляске по двору.
Прошло пять лет. Это уже не домашние животные, а семья.
Сегодня, возвращаясь домой, меня встретил запах выпечки. Люзи обняла меня крепко, и она начала дрожать.
Что случилось? спросил я.
Нас ждёт благосостояние прошептала она, положив руку на живот.
Сначала я не понял. Затем понял.
Мне сорок, ей тридцать семь. Мы долго пробовали, почти сдались. Но одна странная женщина сказала:
У вас будет трое детей. Двое дар природы. Один от Бога. За доброту, за терпение. Путь будет труден, но светел.
Молли, свернувшись к плюшевому зайцу, спала на подоконнике. Раджа, уже старый, подошёл к нам, опёрся ногой о мою ногу и тяжело вздохнул.
Тогда я не верил. Сейчас верю. Потому что однажды мы сказали «да» жизни, а жизнь ответила тем же.
