Маленькая девочка с мольбой подошла к мотоциклу, дрожащими руками сжимая полиэтиленовый пакет с рублями.
Босоногая, не старше шести лет, стояла посреди ночи на заправке в грязной пижаме с мультяшными принцессами. Слезы оставляли светлые дорожки на ее запыленных щеках. Я только что проехал шестьсот километров, усталый, мечтая добраться до дома, но дрожь в ее голосе заставила меня остановиться. Она выбрала *меня* бородатого байкера в косухе а не прилично одетую пару у соседней колонки.
«Пожалуйста, дядя, прошептала она, бросая взгляд на потрепанный микроавтобус в тени. Брат не ел со вчерашнего дня. Мне не продадут, но вы вы похожи на человека, который поймет.»
Я посмотрел на микроавтобус, на ее босые ноги на холодном асфальте, на охранника в магазине, который следил за нами с подозрением. Что-то было не так.
«Где твои родители?» тихо спросил я, приседая, несмотря на ноющую коленную старую травму.
Она снова взглянула на автофургон. «Спят. Они устали. Уже три дня уставшие.»
Три дня. Кровь застыла в жилах. Я знал, что это значит.
«Как тебя зовут, солнышко?»
«Аленка. Пожалуйста молоко. Ваня все плачет, а я не знаю, что делать.»
Я медленно поднялся, приняв решение. «Аленка, я куплю молоко. Но ты подожди здесь, у моего мотоцикла. Хорошо?»
Она кивнула, суя мне в руки пакет с мелочью. Я его не взял.
«Оставь деньги. Я сам справлюсь.»
Внутри я набрал молока, бутылочку, воду и еды столько, сколько смог унести. Продавец, пацан лет двадцати, нервно переминался.
«Эта девочка приходила раньше?» спросил я тихо.
«Три дня подряд, признался он. Каждый раз с новыми людьми. Вчера пыталась купить сама, но я не мог правила»
«Ты отказал ребенку в молоке?» мой голос стал опасным.
«Я звонил в соцслужбы! Они сказали, что без адреса ничего не сделают»
Я швырнул деньги на прилавок и вышел. Аленка все стояла у мотоцикла, но теперь покачивалась от усталости.
«Когда ты последний раз ела?»
«Во вторник? Или в понедельник Я отдала Ване последнее печенье.»
Была уже пятница.
Я протянул ей пакеты. «Где Ваня?»
Она неуверенно посмотрела на фургон. «Нельзя разговаривать с чужими.»
«Аленка, я Медведь. Из мотоклуба «Стальные Волки». Мы помогаем детям. Это наш закон.» Я показал нашивку на жилетке: *Защитим беззащитных*.
Она разрыдалась, всхлипывая так, что дрожали плечики. «Они не просыпаются. Я пыталась, но Ваня голодный, а я не знаю»
Худшие опасения подтвердились. Я позвонил президенту клуба Танку.
«Брат, нужен ты и Док. Заправка на Киевском шоссе. Сейчас. Бери фургон.»
«Что случилось?»
«Дети в беде. Возможная передозировка. Быстрее.»
Потом набрал 112, сообщил о ЧП и повернулся к Аленке.
«Мне нужно увидеть Ваню. Сейчас приедут мои друзья Док врач. Мы поможем.»
Она повела меня к фургону. Первым ударил запах: испражнения, гниющая еда, отчаяние. На заднем сиденье, в грязных одеялах, лежал младенец. Он плакал, но слишком слабо. А на передних сиденьях
Двое взрослых, без сознания, едва дыша. Шприцы на торпеде. Губы мужчины посинели.
Аленка смотрела на меня в ужасе. «Это не родители. Тетя и ее парень. Мама умерла в прошлом году. Рак. Но они начали колоться»
Вдалеке завыли сирены. На заправку въехал Танк, за ним Док на нашем фургоне.
Док, бывший военврач, осмотрел Ваню мгновенно. Танк окинул взглядом сцену и все понял.
«Сколько они в таком состоянии?»
«Девочка говорит, три дня.»
«Господи»
Приехали медики, вкололи налксон, и место заполнилось людьми. Полиция, скорая, соцработники. Аленка вцепилась в меня.
«Вы заберете Ваню! рыдала она. Я пыталась Я старалась»
Я присел перед ней. «Ты спасла ему жизнь, Аленка. Тебе девять, а ты спасла брата. Никто не сердится.»
Подошла соцработница. «Нам нужно определить детей»
«Вместе, твердо сказал я.
«Это не всегда возможно»
Танк шагнул вперед, нашивки на жилетке говорили о десятилетиях службы. «Она для него единственная мать, которую он знал. Разлучите сломаете обоих.»
Подъезжали другие байкеры. Через час тридцать «Стальных Волков» окружили заправку.
Соцработница растерялась. «Ситуация сложная»
«Нет, перебил я. Все просто. Им нужен дом вместе. У нас есть свои: Ковалевы. Он ветеран, она медсестра. Они примут их.»
Док кивнул. «Ребенок обезвожен, истощен, но стабилен.»
Тетя с парнем, очнувшись, орали из машин скорой:
«Аленка! Не давай им себя забрать! Прости!»
Аленка спрятала лицо в моей коже. «Я их еще увижу?»
Ковалевы молча кивнули.
«Каждую неделю, если захочешь. Теперь вы семья.»
«Почему? прошептала она. Почему вы нам помогаете?»
Я вспомнил свое прошлое. «Потому что когда-то кто-то помог мне, хотя я этого не заслуживал. Настоящие байкеры защищают тех, кто не может сам. А ты, Аленка, самая храбрая девочка, которую я знаю.»
Она ушла с Ковалевыми, но обернулась в последний раз.
«Медведь Мама говорила, ангелы не всегда с крыльями. Иногда на мотоциклах.»
Я отвернулся, чтобы она не видела моих глаз.
Через неделю я навестил их. Аленка, чистая, улыбающаяся, бросилась ко мне. Ваня, на руках у миссис Ковалевой, крепко сжимал кулачки.
«Вчера он впервые засмеялся!» гордо сказала Аленка.
В следующие месяцы клуб взял их под опеку. По воскресеньям у дома выстраивалась вер
