Маленькая девочка попросила байкера помочь накормить голодного брата
Босая девчушка подошла к моему мотоциклу в глухую ночь с полиэтиленовым пакетом, полным рублёвых монет, и взмолилась, чтобы я купил молоко для её младшего брата.
Ей не могло быть больше шести. Стояла в грязной пижаме с «Холодным сердцем», на заправке, работающей круглосуточно, сжимая в руках то, что, видимо, было годами накопленных мелочей, а слёзы смывали пыль с её лица.
Я остановился заправиться после шестисот километров дороги, усталый и мечтающий о доме, но эта малышка дрожала, протягивая мне пакет с мелочью, выбрав меня сурового на вид байкера вместо пары в дорогой одежде, которая заправлялась двумя колонками дальше.
«Пожалуйста, дядя» прошептала она, нервно оглядываясь на потрёпанный микроавтобус, притаившийся в тени. «Братик не ел со вчера. Детям не продают, но вы вы похожи на того, кто поймёт.»
Я взглянул на микроавтобус, потом на её босые ноги на холодном асфальте, затем на магазин, где продавец наблюдал за нами с подозрением. Что-то было очень не так.
«Где твои родители?» тихо спросил я, приседая перед ней, хотя колено протестовало.
Её глаза снова метнулись к микроавтобусу. «Спят. Они устали. Уже три дня усталые.»
Три дня. Кровь застыла в жилах. Я знал, что это значит из такого мира я сам выбрался пятнадцать лет назад.
«Как тебя зовут, солнышко?»
«Света. Пожалуйста, молоко Артём всё плачет, а я не знаю, что делать.»
Я медленно поднялся, приняв решение. «Света, я куплю молоко. Но ты должна остаться здесь, у мотоцикла. Хорошо?»
Она отчаянно кивнула, суя мне в руки пакет с монетами. Я не взял.
«Оставь деньги. Я сам всё улажу.»
В магазине я набрал молока, бутылочек, воды и сколько мог готовой еды. Продавец, пацан недавно со школьной скамьи, нервно поглядывал на меня.
«Эта девочка приходила раньше?» спросил я тихо.
«Последние три дня Каждую ночь, разные люди за молоком. Вчера она сама пыталась купить, но я не мог по правилам»
«Ты отказал ребёнку в молоке?» голос мой понизился до опасной грозности.
«Я звонил в соцслужбы! Сказали без адреса ничего не сделаешь»
Я бросил деньги на прилавок и вышел. Света всё ещё стояла у мотоцикла, но теперь покачивалась от усталости.
«Когда ты ела в последний раз?»
«Во вторник? Или в понедельник Я отдала Артёму последнее печенье.»
Была уже пятница.
Я протянул ей молоко и еду. «Где Артём?»
Она посмотрела на микроавтобус, в глазах борьба. «Нельзя говорить с чужими.»
«Света, я Медведь. Из мотоклуба «Стальные Волки». Мы помогаем детям. Это наше дело.» Я показал ей нашивку на жилете: «Защищаем невинных».
Она разрыдалась, её маленькое тело сотрясали рыдания. «Они не просыпаются Я пыталась, но Артём голодный, а я не знаю»
Худшие опасения подтвердились. Я позвонил президенту клуба, Танку.
«Брат, нужны ты и Док на заправке «Лукойл» у трассы М-7. Немедленно. Бери фургон.»
«Что случилось?»
«Дети в беде. Возможно, передоз. Скорее.»
Затем набрал 112, сообщил о ЧП и вернулся к Свете.
«Мне надо увидеть Артёма. Сейчас приедут мои друзья один врач. Мы вам поможем.»
Она подвела меня к микроавтобусу. Первым ударил запах: испражнения, гниль, отчаяние. На заднем сиденье, среди грязных одеял, слабо плакал шестимесячный младенец. Слишком слабо. А спереди
Двое взрослых, без сознания, еле дыша. Шприцы на панели. Губы мужчины синие.
Света смотрела на меня в ужасе. «Это не родители. Тётя и её парень. Мама умерла год назад Рак. Но они начали колоть это лекарство, от которого спят»
Вдали завыли сирены. На заправку влетел Танк на своём «Урале». За ним Док на нашем фургоне.
Док, бывший военврач, тут же осмотрел Артёма. Танк окинул взглядом сцену и всё понял.
«Сколько они так?»
«Девочка говорит трое суток.»
«Господи»
Приехали медики, вкололи налоксон, и место охватил хаос. Полиция,
