28 июля, 2025г.Москва
Сегодня утром я стоял перед зеркалом в нашей спальне, аккуратно втирал крем в лицо. Летний зной уже разливался по улицам, а в квартире всё ещё держала прохладу работающий кондиционер. За окном июльское солнце палило асфальт, но я был благодарен, что здесь, в нашей квартире, можно убежать от жары.
Игорь, мой муж, поднял голову от газеты и, улыбнувшись, спросил: «Опять новый крем?». Я ответил спокойно: «Не новый, тот же, что месяц назад». Он кивнул и вернулся к чтению. Такие разговоры стали привычкой в нашей семье он часто интересуется моими расходами, но никогда не ограничивает меня. Деньги в семье общие, каждый тратит по необходимости.
Я работаю бухгалтером в крупной строительной фирме. Зарплата стабильная, а Игорь слесарем на Заводе имени Дзержинского, получает чуть меньше, но тоже неплохо. Мы живём комфортно: раз в год берём отпуск, позволяющий отдохнуть, и иногда балуем себя мелкими радостями.
С самого начала брака я привыкла платить за свои личные нужды. Не потому, что Игорь заставлял, а потому что так казалось правильным. Шампунь, кондиционер, косметика, одежда всё я покупала сама, и он, как правило, не возражал.
«Сегодня к мастеру по маникюру пойду», сказала я за завтраком. Игорь ответил, намазывая хлеб маслом: «Хорошо. А я после работы с Толиком в гараж поеду, посмотрим, как мотор». Наши разговоры обычны, но они показывали, как я регулярно хожу к мастеру уже три года руки должны выглядеть ухоженно, особенно когда я общаюсь с клиентами.
Игорь никогда не комментировал мои походы в салон, а наоборот, гордился тем, как я выгляжу. Я посещаю спортзал два раза в неделю, регулярно делаю процедуры у косметолога, покупаю качественную одежду. В свои тридцать пять лет выгляжу моложе своих лет.
Первая тревога пришла после визита свекрови, Валентины Петровны. Она приехала на выходные, как обычно, и сразу начала задавать вопросы. «Света опять в салон собирается?», спросила она, когда я ушла в душ. Игорь ответил: «Да, к мастеру на маникюр». Валентина покачала головой: «Каждую неделю? Не многовато ли?». Я попыталась оправдать: «Мама, Света работает, может себе позволить». Она лишь добавила: «Только зачем так часто? Я всю жизнь ногти сама красила, и нормально выгляжу». После этого разговора Игорь стал чуть больше замечать мои траты.
Я действительно покупала дорогую косметику кремы, сыворотки, маски стоили немало. Одежда тоже была качественной, хотя не брендовой. Однажды Игорь спросил: «Зачем тебе три пары летних туфель?». Я ответила: «Разные цвета, под разную одежду». Он мог бы предложить более универсальные варианты, но я захотела разнообразия.
В середине лета, когда жара была невыносимой, Валентина Петровна снова напомнила о деньгах: «Ты её совсем разбаловал каждый вечер маникюр, каждая неделя к косметологу. А дома дел полно». Я попыталась отмахнуться, но он подсчитал: маникюр 1500 каждую неделю, значит, около 6000 в месяц; косметолог 3000 за процедуру, тоже примерно 6000. В сумме получалось двенадцать тысяч рублей только на красоту.
Вечером я спросила Игоря: «Можно поговорить?». Он согласился, и я откровенно спросила: «Ты не думаешь, что ходишь в салоны слишком часто?». Он ответил: «Деньги есть, но можно экономнее». Я возразила, что экономию можно проявлять в другом: в пиве с друзьями, в рыбалке, в новых инструментах для гаража. Он помутнел, а я ощутила, как привычные мелочи превратились в конфликт.
С тех пор Игорь стал замечать каждый мой поход, каждый новый аксессуар. Я отвечала: «Это мои потребности». Он же отвечал: «Это ерунда». Мы начали спорить о том, что является «необходимостью», а что «потехой». Разговоры становились всё более острыми.
Кульминация случилась за ужином в конце июля. Я показала Игорю новый телефон, купленный за 35000. Он спросил, зачем он нужен. Я объяснила, что старый уже тормозил, а новый быстрее работает. Он кивнул, но я почувствовала, что в его взгляде проскользнуло недоверие.
На следующий день я обнаружила, что на общем счёте не хватает 40000. Игорь спросил: «Куда делись деньги?». Я, вспоминая слова своей мамы, ответила: «Мама говорила, чтобы ты свои счета сам оплачивал». Его глаза расширились: он услышал свои же слова, повторённые мной. Мы зашли в круг бесконечных обвинений и недоразумений.
Сначала я задумалась о том, как распределить имущество. Позвонила знакомому юристу, Виктору Михайловичу, который специализируется на семейном праве. Он помог собрать документы: чеки за мебель, технику, ремонт, которые я оплачивала из своей зарплаты. По его совету я подала иск о разделе имущества, указав, что большая часть нашего совместного благосостояния была накоплена мной.
Игорь нашёл в почтовом ящике судебную повестку. Когда я открыла чемодан, он закричал: «Что это? Как ты можешь так поступить?». Я спокойно ответила: «Я просто перестала платить за унижение, когда мои потребности называют ерундой, а твои важными». Он попытался убедить меня вернуться к прежнему порядку, но я уже собрала вещи и ушла, объяснив, что нужны деньги, которые я не трачу на «маникюр».
Суд подтвердил мои расчёты: я внесла в общую собственность большую часть средств, поэтому получила две трети стоимости квартиры либо эквивалентную денежную компенсацию. Я выбрала деньги, переехала в небольшую квартиру в центре, а Игорь остался в квартире, которую теперь пришлось полностью платить самому.
Сегодня я сидела в своей новой квартире, глядя в окно на шумные улицы Москвы, и размышляла о том, как легко потерять человека, которого не умеешь ценить. Я понимаю, что теперь каждый платит за своё, но в этом есть своя справедливость. И хотя наши пути разошлись, я надеюсь, что Игорь тоже найдёт то, что ему действительно нужно, а не то, что кажется «необходимым» только в чужих глазах.
