Я просто хотела сделать хорошо. Уезжая в командировку, оставила ключи от машины маме. Зачем ей таскать тяжелые сумки, если в гараже стоит исправная иномарка, только что из сервиса? Но худшее, чего я боялась, случилось. Она передала ключи моему младшему брату. А он… разбил её. Не вдребезги, но ремонт выльется в такую сумму, что волосы встают дыбом. Тем более что страховка покроет едва ли половину.
Я работаю логистом, постоянно в разъездах по регионам, иногда за границу. На короткие дистанции предпочитаю ездить на своей машине: быстрее, удобнее, да и спокойнее. Вожу аккуратно. За одиннадцать лет ни одной аварии по моей вине. Бывало, в меня въезжали не самые трезвые или внимательные водители. Но в целом я всегда была осторожна. Машины меняла не часто, но следила за ними тщательно. Все брала с пробегом, экономила. А в прошлом году решила: хватит. Заслужила новую. Не битую, не крашеную, не со скрученным одометром — свою.
Взяла кредит, вложила все накопления и купила новую «Киа». Аромат салона, идеальные тормоза, панорамная крыша. Мечтала о ней. Но не успела насладиться — командировки участились, и машина простаивала. Зато мама, у которой тоже есть права, стала просить: «Можно иногда кататься — за продуктами, в поликлинику?» Я не возражала. Она водит аккуратно, да и родной человек.
Одно условие: никаких ключей брату. Мой младший брат — кошмар любого водителя. Лихач. Обгоны, резкие старты, дистанцию не держит. Лишали прав. Его последние две машины отправились на свалку. Люблю его, но доверить ему авто — всё равно что дать гранату ребенку. Мама кивала, клялась: «Ни за что, даже близко не подпустим».
Прошло несколько месяцев. Возвращаюсь — а машина разбита. Брат взял её без спроса. Вернее, с разрешения мамы. Она сама отдала ключи. Я была в бешенстве. Во-первых, она знала моё отношение. Во-вторых, разбил он её потому, что даже не переобулся на зиму. Я перед отъездом не успела, просила маму — она забыла. Брат даже не проверил, сел и поехал. На обледенелой дороге, на повороте, не справился с управлением. Врезался в столб.
Когда увидела вмятину, разбитую фару и погнутый капот, сердце сжалось. Новая машина. Кредит ещё не выплачен. Даже месяца не успела на ней поездить, а теперь она стоит во дворе — ни тпру, ни ну.
Я сорвалась. Повысила голос. Да, громко, да, резко, но разве не имела права? Я просила. Я умоляла. Я предупреждала. И вот итог.
«Это всего лишь железо, — бросила мама, не глядя в глаза. — Починят. Главное, люди живы. А если ещё раз накричишь, разговаривать не буду».
Брат, как полагается, бьет себя в грудь: «Верну все до копейки». Только откуда? Зарплата копеечная, долгов — на три жизни вперед. А мама ждет от меня извинений. Обижена. Не он, который въехал в столб, не она, которая нарушила слово. Я должна извиняться.
А я хожу пешком. И думаю: неужели в моей семье никто не способен сказать «я виноват»? Неужели я ещё и виновата, что осталась без машины, за которую пахала годами?