Он опять не звонил, мама? спросил Алексей, глядя на женщину, сидевшую за столом, с беззащитными глазами.
Нет, родная моя… Наверное, папа занят, он много работает там, в Германии.
Ты говорила, что скоро Новый год…
Скоро, обязательно скоро. Он писал, что привезёт подарки и летом отвезёт нас к морю.
Женщина слабо улыбнулась, но сердце её разрывалось надвое. На плите булькал чугунок с картошкой, а в печи догорали последние щепки. Анна обняла детей и мысленно молилась:
«Господи, дай мне сил не плакать перед ними…»
Когда-то жизнь была другой.
Она и Иван любили друг друга пламенно. Они поженились молодыми, полными надежд, с двумя малышами и половиной дома в деревне. Иван был трудолюбивым, но в селе работы было мало.
«Я поеду в Германию, всего на пару лет. Заработаю денег, вернусь и куплю тебе всё, что заслуживаешь».
Тогда Анна плакала.
Не уезжай, Ваня…
Это ради нас, родная. Ни ради кого другого.
И он уехал.
Сначала звонил каждый вечер. Присылал деньги, разговаривал с детьми, говорил Анне, что любит её.
Потом звонки стали реже. «Устал, связи нет, работаю допоздна».
Потом появились отговорки: «Потерял кошелёк, в этом месяце не смогу прислать».
Анна верила ему. Она всегда верила.
Работала, растила детей, держала дом. Шила платья соседкам, ходила в поле, но не жаловалась.
«Это временно. Когда Ваня вернётся, всё наладится».
Но через три года Иван не вернулся.
Дети росли. Алексею исполнилось двенадцать, Машеньке восемь. Вопросы звучали всё чаще:
Мама, а папа ещё жив?
Жив, родной, просто далеко.
А если он не придёт?
Анна горько улыбалась.
Тогда нас будет трое. И нам хватит.
Однажды почтальон принёс письмо. Слова падали, как нож:
«Аня, не проклинай меня. Я встретил другую. Женился здесь, у меня другая жизнь. Пусть дети не забывают отца. Иван».
Женщина стояла несколько минут. Потом разорвала письмо и бросила в печь. Ей не хотелось, чтобы дети видели боль в её глазах.
Что там, мама? спросила Маша.
Ничего, родная. Папа написал, что пришлёт деньги в следующем месяце.
Но деньги так и не пришли.
Годы летели. Анна постарела, спина согнулась, руки покрылись трещинами. Но дом был чист, сад ухожен, а дети воспитаны. Алексей уехал в город, Маша училась в институте.
А спустя почти двадцать лет калитка скрипнула.
На пороге стоял Иван. Поседевший, но хорошо одетый, с дорогой сумкой в руке.
Добрый вечер… начал он неуверенно.
Что тебе нужно, Иван?
Я пришёл… домой.
За спиной Анны остановился Алексей, глядя на отца холодно.
Кто это, мама?
Твой отец.
Тишина. Глубокая, тяжёлая.
Алексей скрестил руки.
Для меня ты чужой.
Сын, дай объяснить…
У тебя было двадцать лет! Где ты был, когда она одна тянула нас?
Иван опустил взгляд.
Я ошибался… был дураком.
Нет, ты был трусом.
Анна тихо подняла руку.
Хватит. Заходи, Иван.
Он вошёл, робко. В доме пахло свежим хлебом и чистотой.
Здесь всё так же… пробормотал он.
Мир не остановился. Только ты остался там, среди чужих.
Иван попытался поймать её взгляд.
Аня, я… никогда не был счастлив.
Но ты выбрал сам.
Я был слеп, глуп… думал, что могу начать с чистого листа.
А теперь чего хочешь?
Позволь остаться. С вами. С семьёй.
Анна усмехнулась.
После двадцати лет?
У меня есть деньги. Можем отремонтировать дом…
Мне не нужны твои деньги. Я прожила с достоинством, не по милости.
Иван опустился на колени.
Прости…
Я давно простила. Но вернуть тебя назад не могу.
Алексей вышел во двор. Иван пошёл следом.
Сын, не ненавидь меня.
Я не ненавижу. Но и любить не могу.
Может, со временем…
Может. Но не сегодня.
Иван ушёл. На этот раз без обещаний. Оставил у калитки мешок с деньгами.
Анна не притронулась к нему.
Через несколько месяцев почтальон принёс телеграмму:
«Иван Петров скончался. Похоронен в Германии. Близких нет».
Анна посмотрела в небо и прошептала:
Пусть Бог простит его… Может, там он понял, что потерял.
Вечером Алексей вернулся домой.
Мама… я знаю.
Я тоже знаю, родной.
Думаешь, он заслужил прощение?
Все заслуживают прощения. Но не все второго шанса.
Он вздохнул, глядя на огонь в печи.
Тебе было тяжело, мама?
Было. Но у меня были вы. Это давало силы.
Прошли годы. Маша вышла замуж, у Алексея родились дети. Анна осталась в своём доме тихо, среди икон и детских фотографий на стенах.
Однажды вечером она открыла старую шкатулку. Там лежала юношеская фотография Ивана. Он улыбался.
Ты был моей любовью и моим крестом, Ваня. Но без тебя я научилась быть сильной.
Лампа погасла, и мысль растворилась в темноте. Сколько ещё женщин, ц
