«Мать сидит у меня на шее» — от этих слов у меня похолодело сердце.
До сих пор сжимается душа, когда вспоминаю то сообщение от сына, будто нож в спину. Вся моя жизнь в родной квартире в Нижнем Новгороде перевернулась в одно мгновение, и боль от его слов до сих пор ноет, как незаживающая рана.
Давным-давно мой сын Игорь с женой Алевтиной поселились у меня сразу после свадьбы. Вместе радовались рождению внуков, вместе переживали их болячки и первые шаги. Алевтина была в декрете — сначала с одним, потом с другим, потом с третьим. Когда ей было невмоготу, я брала отгулы, чтобы сидеть с малышами. Дом превратился в нескончаемую карусель: печь, убирать, утешать, укачивать. Отдыхать было некогда, но я привыкла к этому круговороту.
Ожидала пенсию, как манну небесную. Каждый день зачёркивала в календаре, мечтая о тишине. Но покой длился недолго. Каждое утро я везла Игоря и Алевтину на работу, кормила внуков, собирала их в сад и школу. С младшей, Машенькой, гуляли в сквере, потом домой — обед, стирка, уборка. Вечером — кружки, музыкальная школа.
Времени на себя не оставалось, но я выкраивала минуты для книг и вышивки. Это был мой островок спокойствия. И вот однажды пришло сообщение от Игоря. Прочла — и ноги подкосились.
Сначала решила, что ошибка. Потом он сказал, что отправил не мне. Но было поздно — его слова выжгли душу: «Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и на её таблетки тратимся». Я сказала, что простила, но оставаться с ними больше не могла.
Как он мог? Я всю пенсию отдавала на дом. Лекарства мне выписывали по льготе. Но его слова показали, что я для него — обуза. Без скандалов собралась и сняла комнату в старом доме, сказав, что мне так спокойнее.
Аренда съедала почти все деньги. Осталась с грошами, но к сыну за помощью не пошла. Перед пенсией купила ноутбук, хотя Алевтина твердила, что «не потяну». Но я справилась. Дочь подруги показала мне, как им пользоваться.
Стала фотографировать свои работы и выкладывать в интернет. Попросила бывших коллег помочь. Через неделю получила первые заказы. Мало, но достаточно, чтобы понять — не пропаду.
Потом соседка привела внучку учиться шить. Девочка стала моей первой ученицей. Позже пришли ещё двое. Родители платили щедро, и жизнь понемногу наладилась.
Но рана не заживает. С семьёй Игоря почти не общаюсь. Видимся лишь на праздниках, и каждый раз — будто соль на сердце.
