Свекровь на пенсии — но без внука: «Я сына вырастила, а остальное — не моё»
Когда я выходила замуж за Дмитрия, мне казалось, что всё сложится как нельзя лучше. Он — студент Московского авиационного института, я — на последнем курсе педагогического. Оба приехали из глубинки, оба мечтали остаться в Москве после учёбы. Взяли ипотеку на однушку в Люберцах. Казалось, жизнь налаживается — стоит только немного поднажать.
Но через год всё пошло под откос. Я забеременела, потеряла подработку. Стипендия и редкие заработки больше не спасали. Дмитрий вкалывал, но его зарплаты едва хватало на еду. Каждый месяц ипотека высасывала из нас последние силы. Тогда мы решили: сдадим квартиру, а сами переберёмся к свекрови. Временная мера, убеждали мы себя. Всего на пару лет, пока не оклемаемся.
Мама Дмитрия, Галина Семёновна, только-только вышла на пенсию — досрочно, хотя ей едва стукнуло пятьдесят. Женщина бойкая, ухоженная, всегда с маникюром, в новых кофточках из «Ашана». С самого начала нашего брака она не лезла в наши дела, не звонила по десять раз на дню, не читала нотаций. И я поначалу думала — вот удача! Спокойная, независимая, с чувством такта. Чего ещё желать?
Когда мы объявили ей о переезде, она тяжело вздохнула, но согласилась. Без радости, но и без скандала. Мы ютились в маленькой комнатке, поставили раскладушку и колыбель. Я наивно надеялась, что когда родится малыш, свекровь хоть немного поможет. Хотя бы посидит с ним часок, пока я досыпаю. Но уже в роддоме, когда Дмитрий принёс первые фото сына, она бросила фразу, от которой у меня до сих пор холодеет сердце:
— Запомни: я своего ребёнка вырастила. Теперь у меня пенсия. Я бабушка, а не бесплатная сиделка.
Я тогда онемела. Плакала ночью, прижимая к себе кроху. Ведь это её кровь! А она смотрела на него, будто на чужого. Без тепла, без искры.
Но выбора не было. Мы остались жить вместе. Я хваталась за любую подработку: вела блог, проверяла рефераты, переводила инструкции. Денег хватало лишь на памперсы да кашу. А свекровь… жила в своё удовольствие. Утром — йога в клубе, вечером — кино с подругами. Телек орал на всю квартиру, когда малыш засыпал. Попросишь о помощи — в ответ: «Не моя обязанность».
Моя мать, которая в Воронеже, только руками разводила:
— Да я бы с внуком не расставалась! Это же счастье! Как можно быть такой чёрствой?
Но что толку? Родители далеко, сами на стройке пашут. А мы барахтаемся, как рыба на льду.
Когда сыну исполнился год, отдали его в ясли. Я устроилась в школу. Зарплата — копейки, но хоть что-то. Мечтала вылезти из нищеты, погасить ипотеку и наконец съехать. Но ребёнок начал болеть без конца: то ангина, то бронхит, то кишечная инфекция. Я вечно была на больничном. Директор косо смотрел, коллеги шептались за спиной. Однажды прямо заявил:
— Нам нужен учитель, а не вечная декретница. Либо выходите на полный день, либо ищите другую работу.
Стиснув зубы, я подошла к свекрови. С последней надеждой:
— Галина Семёновна, не могли бы посидеть с внуком пару дней? Я на работе…
Она отхлебнула кофе и равнодушно ответила:
— На час-другой — ладно. Но целыми днями? Нет уж. Я уже своё отнянчилась. Хочу пожить для себя.
Всё. Без тени сожаления. Я вышла, сжимая кулаки, — в горле стоял ком.
Пришлось нанимать няню. Дорого, но дешевле, чем потерять работу. А свекровь… жила как жила. Проходила мимо внука, будто мимо шкафа.
Абсурд: при здоровой бабушке мы платили незнакомой тётке за то, что она могла бы сделать просто так — из любви, из родственного чувства. Но Галина Семёновна твёрдо стояла на своём: «Моя жизнь — мои правила. Ваши дети — ваши заботы».
Да, по закону она никому ничего не должна. Но как объяснить это годовалому карапузу, который тянется к ней, а она отворачивается?
Сейчас сыну уже четыре. Потихоньку выкарабкались. Подросли доходы, вернулись в свою квартиру. Ипотека ещё давит, но теперь мы одни. Свекровь изредка звонит, спрашивает про внука. Но не больше. Ни «привезите на выходные», ни «я купила ему подарок». Просто формальность.
И самое обидное? Он её не узнаёт. Вообще. И если однажды спросит: «А у меня есть бабушка?» — я даже не знаю, что сказать.
А как думаете вы? Бабушка обязана помогать? Или имеет полное право жить для себя? Где та грань между личным комфортом и простым человеческим теплом?
