Лена шла домой после школы, и сердце её трепетало, как пойманная бабочка. Сегодня собирали деньги на букет классной руководительнице, а Сергей заявил, что женщины обожают алые розы. И взгляд его скользнул по Лене так, будто слова эти предназначались ей одной.
Он появился в классе прошлой осенью, когда его отца, военного, перевели в их гарнизон. Сергей носил свою уверенность, как вторую кожу – без лишних слов, без суеты. Лена же всегда боялась сказать что-то не то, выглядеть глупо. Но он… он казался выше этих мыслей.
Февраль сдавал позиции: с крыш звенела капель, воробьи оживлённо чирикали по утрам, а в груди щемило от странного предчувствия.
Дверь квартиры распахнулась – и сразу крики. Опять. Лена замерла в прихожей. Раньше всё было иначе: поездки на Чёрное море, смех под бенгальские огни на Новый год… А если они разведутся?
У Кати из параллели отец ушёл – её мать потом месяц не выходила из больницы. А Света хвасталась: «Мне теперь двойные подарки!» Но разве в этом счастье?
Кухня. Отец у окна, мать за столом, лицо в ладонях.
“— Успокойся, Лена скоро придёт, — глухо бросил отец, не оборачиваясь. — Ну что я должен сделать, чтобы ты поверила?”
И тут он заметил её.
“— Долго подслушиваешь?” — голос, как наждак.
“— Достаточно,” — выдохнула Лена.
“— Что *достаточно*? — мать подняла заплаканное лицо. Тушь расплылась синими кругами.
“— Вы разводитесь,” — Лена сжала кулаки.
Молчание.
“— А я? Меня уже поделили? Или мне тоже искать других родителей?!” — голос сорвался. Она рванула в прихожую, натянула куртку и выбежала, не слыша окриков.
Лифт? Нет, только ступени, только вниз. Улица встретила вечерним холодком. Две остановки пешком – и она зашла в «Пятёрочку» греться. В кармане нашлись пятьдесят рублей – на булочку хватило.
“— Привет,” — чей-то голос. Оглянулась – Артём, с физмата.
Булка застряла в горле. Он протянул бутылку воды:
“— Запей, а то задохнёшься.”
“— Домой не идёшь? — спросил он, когда она отдышалась.
“— Не твоё дело.”
“— Ночь на дворе. Провожу.”
Шли молча. Потом он неожиданно сказал:
“— У меня отец год назад ушёл. Я тогда три дня в теплотрассе ночевал.”
“— И что?”
“— Пока меня искали – они помирились. Но он всё равно ушёл. Зато теперь дома тихо.”
Его комната пахла старыми книгами и гвоздём. На стенах – постеры с «Терминатором» и «Безумным Максом».
“— Мама на дежурстве,” — буркнул он, наливая чай.
Ночью проснулась от желания в туалет. Артём, сонный, повёл по тёмной квартире, будто часовой.
“— Всё равно пойду домой,” — прошептала она на пороге.
“— Провожу.”
На улице – ни души. Только фонари да скрип снега под ботинками.
Дома – мать в слезах, отец у телефона.
“— Где ты была?! Больницы объехали все!”
Лена прошла мимо:
“— Спокойной ночи.”
Утром за завтраком мать неожиданно сказала:
“— Мы не разводимся. Пока.”
Отец молча ковырял вилкой котлету.
“— Из-за меня?”
“— Ты посоветовала мне… измениться,” — мать тронула новое каре.
Перед 8 Марта Артём поджидал у школы.
“— Временное перемирие?” — спросил.
Кивнула. Он сунул ей маленькую коробочку:
“— Дома откроешь.”
Внутри – серебряный кулон в виде матрёшки.
На следующее утро родители сидели на кухне с видом заговорщиков. Мать в новом платье, отец – без обычной хмурости.
“— Сертификат в тир,” — сказал отец. — Можешь друзей позвать.”
“— А вы?”
“— Если возьмёшь,” — мать улыбнулась.
Лена обняла их:
“— Люблю вас!”
За окном звенела капель. Зима кончалась.
