Осталась у меня одна-единственная мечта — сбежать от этой «мамочки», что высасывает покой и из меня, и из себя.
У каждого возраста — свои радости. В детстве я замирала в ожидании лета: родители были рядом, мы купались в озере, жарили шашлыки за городом, смеялись до рассвета. Потом пришла работа — отдых превратился в чай с подругами в кафе, редкие прогулки у метро. Теперь же отдых — словно северное сияние: видишь, а дотянуться нельзя.
Меня зовут Светлана Волкова. Мне тридцать шесть, и девять из них я живу как загнанная лошадь. После свадьбы мы с мужем переехали к его матери — «временно, пока квартиру не найдём». Прошло почти десять лет. Мы всё в том же доме, где даже воздух принадлежит не мне.
Со стороны — благополучие: большой дом, сад, дети в школе рядом, муж на службе. Казалось бы, рай. Но в этом раю я — призрак. Не хозяйка, а тень. Рядом — свекровь, для которой мои мысли, усталость, даже дыхание — ошибка.
Для супруга — идеальный расклад: две женщины вертятся вокруг него. Я — готовлю, стираю, бегаю на работу и обратно, веду уроки с детьми. Свекровь — командует, критикует, учит «как правильно». А он? Как барин: пришёл, поел, на диван — телевизор в руки. Ни «спасибо», ни «дай помогу». Говорит: «Моя мать одна справлялась — и ты сможешь». Сказал как-то, даже взгляд от телефона не оторвал.
А я не могу.
Свекровь хвастается, как одна подняла двух сыновей, совмещая завод и огород. Гордится, будто ордена на грудь вешает. Только забывает упомянуть, что муж сбежал от неё к соседке, оставив с гипертонией да артритом. А она до сих пор не понимает — за что? Ответ прост: себя не жалела — других тем более.
Её религия — труд до седьмого пота. Особенно на даче. Девиз: «Кто землю копает — тот Богу угождает!» Морковь, картошка, банки с огурцами — всё своими руками. Не для радости — для «долга». И я обязана участвовать. Откажешься? — Лодырь. Устала? — Сама виновата, размякла.
На прошлой неделе вернулись с дачи. Мешки картошки, ящики с банками, лук в сетках. Свекровь кряхтела, я еле ноги волокла. А муж? Лежал в гостиной, пульт в руке. Даже бровью не повёл. Будто так и надо — бабы тащат, мужики отдыхают.
Тогда во мне щёлкнуло. Сидела на кухне, грязная, в слезах, и вдруг осознала: хватит. Мне не тридцать шесть — сто. Никакие соленья не стоят моих слёз. Хочу просто спать до полудня. Просто тишины. Просто жить.
Решила: уеду. Заберу детей — и к родителям. Хватит ждать, что они изменятся. Меняюсь я. Не обязана быть «суперженщиной». Не обязана доказывать свекрови, что заслужила её сына. Я уже достойна. Я — живая.
Скажу мужу на днях. Пусть выбирает: мамины грядки или семья, которая задыхается в паутине её правил. Потому что здоровье — не только витамины с огорода. Это смех детей, спокойный сон и право сказать: «Сегодня я отдыхаю».
Не стану я той, что в семьдесят лет будет стонать: «Ради чего я сломала себя?» Лучше куплю овощи в магазине. А в выходные поведу детей в лес — на шашлыки, с мячом, с шоколадками. Где пахнет свободой, а не потом.
