Свекровь годами мечтала о внуке… Теперь от него отреклась
Мы с Сергеем вместе почти десятилетие. Поженились по любви — без принуждения, сами решили. Встретились, полюбили, создали семью. Жили бы счастливо, если бы не его мать — Людмила Семёновна. С первого дня брака она начала твердить как мантру: «Хочу внука! Мечтаю нянчить малыша!»
Мне тогда едва исполнилось двадцать шесть. Я только начинала карьеру, мы снимали квартиру в Коломне, копили на ипотеку, мечтали о ремонте. Ребёнок в планы не вписывался. Объясняла свекрови: «Пока не время». Но она будто не слышала.
Она дулась, устраивала истерики: «Ты губишь сына, лишая его настоящей семьи!» В её глазах женщина без детей — пустое место. Я молчала, сглаживала конфликты, но её натиск усиливался. «Зря он на тебе женился! Лучше бы выбрал ту однокурсницу!» — звучало как заезженная пластинка.
Возможно, всё было иначе, имей она других детей. Но Сергей — единственный. Вся её энергия, гиперопека и требования обрушились на нас. Купили квартиру, погрязли в кредитах, но её волновало лишь: «Внука хочу! Немедленно!»
Потом случилось нечто странное. Двоюродная тётя Сергея в смятении позвонила: Людмила Семёновна приезжала не просто так — требовала переписать на себя квартиру. Родственница отказала. Мы сделали вид, что не знаем. А через два месяца я увидела две полоски на тесте.
Новость обрадовала. Мы с мужем плакали, обнимаясь. Долгожданный малыш! Я верила — теперь всё изменится. После роддома с Ванечкой на руках пригласили её в гости. Она явилась с роднёй. Накрыла стол, одела сына в кружевной конверт.
И тогда она бросила при всех: «Что, испугались моих угроз — вот и родили. А то, что пришлось давить — ваша вина». Меня затрясло. Она ухмылялась, будто одержала победу. Будто Ваня — не дар, а трофей её манипуляций.
С тех пор звонки прекратились. Ни вопросов о сне малыша, ни интереса к здоровью. Изредка спрашивала у Сергея: «Ну, как Ваня? Не сопливится?» — и всё. Ни игрушек, ни распашонок, ни поздравлений к году. Ледяное молчание. Хотя клялась стать идеальной бабушкой.
Не понимаю: годами требовать — потом отвернуться? Муж говорит, это её способ контролировать, мол, сами позволили. Но я против такой логики. Бабушка — не тиран. Внук — не разменная монета. Он — человек. Нежный, беззащитный.
Больно видеть, как сын растёт без бабушкиной ласки от той, что орала о «своих правах». Больно от несбывшихся надежд на большую семью, где обе бабушки нянчились бы с ним. А реальность — только мы вдвоём укачиваем нашу кровиночку.
Теперь не звоню, не пишу. Устала ждать тепла, которого нет. Дала шанс — она им пренебрегла. Значит, и мне пора отпустить эту историю.
