Меня везли на каталке по коридорам региональной больницы в Подмосковье.
Куда? спросила одна медсестра другую.
Может, в отдельную палату, а может, в общую?
Зачем в общую, если есть шанс попасть в отдельную?
Сестры посмотрели на меня с искренним состраданием. Позже я узнал, что в отдельные палаты переводят пациентов, чей срок близок к концу, чтобы их не видели остальные.
Врач сказал: в отдельную, повторила медсестра.
Я успокоился. Когда же я оказался на кровати, сразу почувствовал полное умиротворение: некуда больше идти, я уже никому ничего не должен. Ощутил странную отстранённость от внешнего мира и полностью безразличие к происходящему вокруг. Меня ничего не интересовало, меня ничто не тревожило. Я получил право на отдых, остался один со своей душой, со своей жизнью. Проблемы исчезли, суета рассеялась, важные вопросы отступили. Всё это мгновенно показалось крошкой по сравнению с Вечностью.
Тогда вокруг меня зазвучала настоящая жизнь! Оказалось, что это прекрасно: утренний щебеток птиц, солнечный луч, ползущий по стене над кроватью, золотистые листья клена, качающиеся в окне, глубокое синее осеннее небо, шум пробуждающегося города гудки машин, быстрый стук каблуков по асфальту, шуршание падающих листьев Господи, какое чудесное Жизнь! И только сейчас я это понял.
Ну и пусть, сказал я себе. Теперь я понимаю. У меня ещё осталось пару дней, чтобы наслаждаться и полюбить её всем сердцем.
Ощущение свободы и счастья захватило меня, и я обратился к Богу, ведь Он был ближе всех.
Господи! воскликнул я. Спасибо Тебе за то, что Ты дал мне возможность увидеть, как прекрасна жизнь, и полюбить её. Даже если это конец, я узнал, как замечательно жить!
Во мне возникло состояние спокойного счастья и умиротворения. Мир дрожал и переливался золотым светом Божьей любви. Казалось, любовь наконец стала реальной и жизненной. Всё, что я видел, наполнялось этим золотым светом и энергией. Я любил!
Отдельная палата, диагноз «острый лейкоз IV стадии» и, по словам врача, необратимое состояние организма имели свои плюсы. В палату позволяли приходить в любое время. Родственникам предлагали вызвать близких на поминальный ужин, и к мне присоединилась прощальная цепочка скорбных родственников. Я понимал их затруднения: о чём говорить с умирающим? Что он знает? Меня развеселило смотреть на их растерянные лица. Я радовался: если бы я ещё мог увидеть их всех! А больше всего я хотел поделиться с ними своей любовью. Я развлекал родных и друзей, как мог: рассказывал забавные истории из жизни. Все, слава Богу, смеялись, и прощание проходило в радостной атмосфере.
Примерно на третий день мне стало скучно лежать, я начал ходить по палате, сидеть у окна. За этим занятием меня поймала врач, сначала устроив истерику изза того, что я не должен вставать.
Это чтонибудь изменит? спросил я.
Нет, растерялась врач. Но вы не можете ходить.
Почему?
Анализы покажут, что жизнь уже не ваша, а вы всё равно пытаетесь встать.
У меня отведено было максимум четыре дня. Я не умирал, а с аппетитом ел бананы. Мне было хорошо. Доктору было тяжело: она ничего не понимала. Анализы оставались теми же, кровь капала едва розовым, а я стал выходить в хол, смотреть телевизор.
Доктору стало жалко. Любовь требовала радости у окружающих.
Доктор, как бы вы хотели увидеть эти аналиты? спросил я.
Ну, хотя бы так, ответила она, протянула листок с буквами и цифрами. Я ничего не понял, но прочитал вслух. Доктор чтото пробормотала и ушла.
На девятый час утра она вломилась в палату криком:
Как вы это делаете?!
Что я делаю? спросил я.
Анализы! Они такие, как я вам записала.
Аа откуда я это знаю? И какая разница?
Смех прекратился. Меня перевели в общую палату. Родственники уже попрощались и перестали приходить.
В палате ещё было пять женщин, они лежали, уставившись в стену, молча и печально умирали. Я продержался три часа. Моя любовь начала задыхаться, требовалось срочно чтото делать.
Вытащив изпод кровати арбуз, я положил его на стол, нарезал и громко объявил:
Арбуз снимает тошноту после химиотерапии.
По палате разлился аромат надежды. Ко мне подошли соседки.
Действительно? спросила одна у окна.
Угу, уверенно ответил я, зная дело.
Арбуз хрустел сочным звуком.
И правда, уже прошло, сказала та, что сидела у окна.
И у меня И у меня радостно подтвердили остальные.
Вот, кивнула я с удовлетворением и начала рассказывать новые забавные истории.
Второй час ночи заглянула медсестра и возмутилась:
Когда вы перестанете смеяться? Вы же всему этажу сон отбираете!
Через три дня медсестра нерешительно попросила меня:
Не могли бы вы перейти в другую палату?
Зачем?
В этой палате у всех улучшилось состояние, а в соседней тяжёлое.
Нет! закричали мои соседки. Не отпустим!
Не отпустили. К нам в палату прилетели соседи, просто посидеть, поговорить, посмеяться. И я понял, почему. В нашей палате жила любовь. Она охватывала каждого, и всем становилось уютно и спокойно. Особенно мне запомнилась девятнадцатилетняя девушка в белой повязке, завязанной узлом на затылке. Кончики повязки торчали в стороны, напоминая зайчонка. У неё был лимфоузловой рак, и казалось, она не умеет улыбаться. Через неделю я увидел её волшебную, застенчивую улыбку. Когда она сказала, что лекарства начали действовать и она поправляется, мы устроили праздник, накрыв шикарный стол.
Войдя в шум, дежурный врач ошарашенно посмотрел на нас, а потом сказал:
Тридцать лет я здесь работаю, а такого ещё не видел.
Он развернулся и ушёл. Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица.
Я читал книги, писал стихи, смотрел в окно, общался с соседями, прогуливался по коридору и любил всё, что видел: книгу, соседку, машину во дворе за окном, старое дерево Мне вводили витамины, ведь нужно было чтото вводить. Врач почти не разговаривала со мной, лишь странно кидала взгляды, а через три недели тихо произнесла:
Гемоглобин у вас на 20 единиц выше нормы здорового человека. Не стоит его дальше повышать.
Я не могу подтвердить ваш диагноз. Вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит! заметил я.
Когда меня выписывали, врач призналась:
Жаль, что вы уходите, у нас ещё столько тяжёлых пациентов.
Из моей палаты выписались все, а смертность в отделении упала на тридцать процентов. Жизнь продолжилась, лишь взгляд на неё изменился, а смысл стал простым. Нужно просто научиться любить, и тогда желания исполнятся, если их формировать с любовью. Не обманывай никого, не завидуй, не обижай, не желай зла Всё так просто! Ведь правда Бог есть Любовь! Нужно лишь успеть вспомнить об этом и передать другим. Пусть Божья Любовь наполнит всех и всё!
