« Господин можно мне поесть с вами?» прошептала бездомная девочка миллионеру. Его следующий шаг заставил всех в ресторане плакать и навсегда изменил их судьбы.
Её голос, тихий и дрожащий, прорезал шум фешенебельного заведения, как лезвие.
Мужчина в тёмно-синем костюме, готовый откусить первый кусок стейка сухой выдержки, замер. Медленно повернув голову, он увидел худенькую девочку с растрёпанными волосами, стоптанными кроссовками и глазами, в которых смешались надежда и голод. Никто из присутствующих ещё не знал, что этот вопрос перевернёт всё.
Был тихий октябрьский вечер в центре Москвы.
В «Петровиче», ресторане с мишленовской звездой, известном авторской кухней и видом на Москву-реку, ужинал в одиночестве Дмитрий Соколов влиятельный девелопер Москвы. Ему под шестьдесят, седые волосы идеально уложены, на запястье сверкали часы Patek Philippe. Вокруг него всегда воцарялась почтительная тишина его уважали, иногда боялись, но мало кто знал его настоящего.
В тот момент, когда нож коснулся мяса, его остановил не голос официанта, а детский шёпот.
Босая. Лет одиннадцати. Свитер с дырами, джинсы в пыли, а во взгляде отчаяние.
Метрдотель бросился её выдворять, но Соколов поднял руку.
«Как тебя зовут?» спросил он твёрдо, но мягко.
«Алёна», пробормотала она, озираясь.
«Я не ела с пятницы».
Он помолчал, затем указал на стул напротив. Весь зал затаил дыхание.
Алёна села, будто боясь, что её прогонят. Глаза опущены, пальцы судорожно сжимаются.
Соколов кивнул официанту:
«Принесите ей то же, что и мне. И стакан тёплого молока».
Когда еда оказалась перед ней, она набросилась на неё, стараясь сохранять приличия, но голод был сильнее. Дмитрий молча наблюдал, погружённый в мысли.
Когда тарелка опустела, он спросил:
«А где твои родные?»
«Папа умер. Работал на крыше, сорвался. Мама ушла два года назад. Я жила с бабушкой, но её не стало на прошлой неделе». Голос дрогнул, но слёз не было.
Лицо Соколова осталось неподвижным, но пальцы сжали бокал.
Никто ни Алёна, ни персонал, ни гости не знал, что у Дмитрия была почти такая же история.
Он не родился в богатстве. Ночевал в подворотнях, собирал бутылки за копейки, ложился спать голодным десятки раз.
Мать умерла, когда ему было восемь. Отец исчез вскоре после. Он выживал на улицах Москвы недалеко от тех мест, где теперь скиталась Алёна. И он тоже когда-то останавливался у ресторанов, мечтая попробовать хоть кусочек.
Её слова разбудили что-то глубоко забытое.
Дмитрий достал кошелёк, но, прежде чем протянуть купюру, остановился. Взгляд впился в Алёну.
«Хочешь пойти ко мне?»
Она моргнула. «Ч-что?»
«Я живу один. Семьи нет. У тебя будет еда, кровать, школа. Настоящий шанс. Но только если готова трудиться и слушаться».
По залу пробежал шёпот. Кто-то переглянулся скептически.
Но Соколов не шутил.
Губы Алёны задрожали. «Да», выдохнула она.
«Я очень хочу».
Жизнь в доме Дмитрия оказалась миром, о котором она не могла и мечтать. Она никогда не чистила зубы щёткой, не стояла под тёплым душем, не пила молоко не из пакета в приюте.
Адаптация давалась тяжело. Иногда она спала на полу рядом с кроватью «слишком мягко, страшно». Прятала хлеб в капюшон, боясь, что еда вдруг исчезнет.
Однажды уборщица застала её за кражей печенья. Алёна разрыдалась:
«Я я просто не хочу снова голодать».
Соколов не кричал. Он опустился на колени и сказал то, что она запомнит навсегда:
«Ты больше никогда не будешь голодать. Обещаю».
Эта новая жизнь чистые одеяла, учебники, завтраки со смехом началась с одного вопроса:
«Можно мне поесть с вами?»
Простой вопрос, который пробил броню человека, не проронившего слёз тридцать лет.
И в ответ он не просто изменил судьбу Алёны он вернул Соколову то, что считал потерянным навсегда:
Причину заботиться.
Годы шли. Алёна превратилась в умную, уверенную девушку.
Благодаря Дмитрию она окончила школу с отличием и получила стипендию в МГУ.
Но перед отъездом её мучил один вопрос.
Соколов никогда не говорил о прошлом. Он был щедр, внимателен но всегда сдержан.
Однажды вечером, за кружкой какао, она рискнула спросить:
«Дмитрий Иванович кем вы были до всего этого?»
Он усмехнулся.
«Такими же, как ты».
И понемногу начал рассказывать. Ночи в заброшенных домах. Невидимость. Жестокость. Город, где важны лишь деньги и фамилия.
«Никто не помог», сказал он.
«Пришлось вытягивать себя самому. Но я поклялся: если увижу такого же ребёнка не отвернусь».
Алёна плакала за того мальчика, за стены, которые ему пришлось строить, за мир, бросивший его.
Пять лет спустя она стояла на сцене в Москве с дипломом красным.
«Моя история началась не в университете», сказала она.
«Она началась на московском тротуаре с вопроса и человека, нашедшего в себе смелость ответить».
Но главным стало её возвращение.
Вместо работы или аспирантуры она объявила на пресс-конференции:
«Я создаю фонд”Можно мне поесть с вами?” так называется наш фонд помощи бездомным детям, и первую сумму в него внёс мой отец, Дмитрий Соколов, отдав 30% своего состояния.”
