В дом, где нельзя ходить в штанах
Игорь Петрович впервые за долгие годы шёл в гости. Его ждала Татьяна — женщина, мысли о которой всё чаще крутились у него в голове. А ведь когда-то он поклялся: никаких отношений, никакой новой семьи. Уже проходил через это. Проходил — и собирал себя по кусочкам.
Бывшая жена ушла внезапно. Бросила: «Я тебя никогда не любила, а ребёнок — случайность». И забрала с собой сына. Игорь не мог забыть, как ночами укачивал малыша, как впервые услышал «папа», а потом — тишину. Суд, запреты, тысячи километров между ними. Однажды он приехал в чужой город, увидел сына на пороге, и тот крикнул: «Пап, я с тобой!» Но ребёнка буквально втащили обратно, дверь захлопнулась, и последнее, что он услышал, был плач: «Я хочу к папе!» Тогда он сдался. Решил: больше никого. Только работа. Только стены квартиры.
Но Татьяна оказалась особенной. Вкралась в его жизнь тихо, без спроса. Встречались случайно — у магазина, у метро. Потом он начал ловить её взгляды. Потом — сам стал подгадывать маршруты. Она — вдова, сыну почти пять, живёт с матерью и держит мужчин на расстоянии. Но вчера вдруг позвонила: «Приходи. Познакомишься с Васей». Голос дрожал.
Он купил железную дорогу, надел парадный пиджак. Сердце колотилось, как в шестнадцать. Нажал на звонок.
— Кто там? — прорезался звонкий голос.
— Игорь Петрович.
— А, это вы! Заходите. Мама скоро, бабушка дрыхнет — у неё мигрень. Только… штаны снимайте!
— Чего? — Игорь застыл на пороге.
— Ну, вы же с улицы! Мама сказала, на штанах микробы. Мы можем заразиться. Снимайте сразу. У нас стерильно!
Мальчик стоял в белой рубашке и галстуке-бабочке, смотрел строго.
— Э-э… Может, я просто протру подошвы?
— Ладно, топайте в этих тапках. Мама их для вас купила. Я Вася. А вы точно Игорь?
— Точнее некуда. Приятно познакомиться.
— У нас тут правила. Я в уличной обуви не хожу. Только на цыпочках вдоль плинтуса и прыжком через ковёр.
— А мама у вас строгая?
— Железная. Но если вы будете хорошим, тапки можно будет снять. После проверки.
Игорь рассмеялся. А Вася вдруг взял его за руку и спросил:
— А вы надолго?
— Хотелось бы. Если ты не против.
— Я только за. Мама обрадуется. Бабка, правда, сначала заворчит, но потом сдастся.
— Почему?
— У неё нюх, как у собаки-ищейки. И сердце — сразу чует, кто свой.
Они сели собирать железную дорогу. Спорили, кто лучше кладёт рельсы. Мальчонка прилип к нему, как репей, а Игорь и сам не замечал, как улыбался. И вдруг щёлкнул замок.
— Мам, он в штанах! — завопил Вася.
Татьяна засмеялась. Подошла, ткнула пальцем в плечо Игоря и прошептала:
— Если готов — оставайся. Но учти: у нас тут своя конституция.
Игорь ухмыльнулся:
— Да хоть босиком по паркету. Лишь бы вы были рядом.
Вася вдруг притих и пробормотал:
— Па…
Игорь обернулся. Мальчик покраснел.
— Можно так?
Он не ответил. Просто кивнул. И в груди, впервые за много лет, стало светло и тепло. Он пришёл. Не в гости. Домой.
