Выбор, который мне не хотелось делать: между мужем и внуками
Я, Людмила Семёновна, прожила с супругом сорок лет. Мы были «идеальной» семьёй на вид: он — уважаемый в Перми инженер, руководитель крупного проекта, я — преподаватель математики в колледже, хранительница домашнего очага, мать единственного сына. Держали марку, справлялись с трудностями. Казалось, ничто нас не сломит. Но жизнь, как обычно, внесла свои коррективы.
Наш сын Дмитрий вырос вылитым отцом — упрямый, принципиальный, с характером. Не пил, не буянил, окончил университет с красным дипломом, устроился в IT-компанию. Мы им гордились, видели в нём продолжение нашей семьи. Дмитрий женился, но брак распался через год — жена изменила. Мой муж, Сергей Петрович, воспринял это как личное оскорбление.
Потом Дима встретил другую. Сначала мы обрадовались, но быстро выяснилось: избранница замужем. Анастасия. Умная, красивая, с хорошими манерами. Но для Сергея — «гулящая». Он наотрез отказался её принимать.
— Объясни мне, сын, как ты можешь связываться с такой? — спросил Сергей однажды за ужином. — Бросила мужа ради тебя. Уверен, что с тобой не поступит так же?
— Папа, я её люблю. Это мой выбор.
— Тогда считай, что отца у тебя больше нет.
Эти слова стали точкой невозврата. Дмитрий ушёл той же ночью. А утром Сергей заблокировал его карту, отменил оплату за магистратуру и даже позвонил начальнику сына, чтобы тот «не поощрял беглеца отпусками».
Я пыталась вразумить мужа: «Серёжа, ну нельзя же так! Это же наш сын!». Но он был непреклонен:
— Предатель — он и есть предатель. Мне такой сын не нужен.
Дмитрий снял квартиру на окраине Екатеринбурга, устроился на подработку, чтобы закрывать ипотеку. Настя развелась и переехала к нему. Они расписались, но к нам — ни шагу. Пять лет я не слышала его голоса, не видела, как он живёт. А сердце ныло. Особенно когда случайно узнала, что у них родилась дочка — моя внучка.
Я снова попыталась уговорить мужа: «Серёжа, ну прости его! Он же наш кровный!». Но Сергей лишь стиснул зубы и бросил:
— Если хочешь с ним общаться — уходи. В моём доме предателям не место.
Я ждала, что он остынет. Не остыл. Тогда я решилась. Подруга из аптеки подсказала адрес Димы. Я купила игрушки, собрала гостинцы, испекла пирог и поехала.
Дмитрий открыл не сразу. Долго смотрел. Потом обнял — без слов. Настя вышла из кухни, вся в муке, улыбаясь. Она не держала зла. А внучка… девочка с такими же карими глазами, как у Сергея, тут же прыгнула ко мне на руки.
Мы просидели до вечера, пили чай, вспоминали. Я просила прощения за молчание. Они прощали. К ночи я вернулась домой.
Кухня пуста. Спальня — тоже. На столе у зеркала — записка чётким почерком:
«Я предупреждал. Сергей».
Вот и всё. Вещи забраны. Телефон не отвечает. Муж ушёл. Навсегда.
Не знаю, что больнее — отказ сына или уход супруга. Я не изменяла, не врала. Просто пошла к внукам. К своей крови. Но для Сергея этого оказалось достаточно, чтобы вычеркнуть сорок лет жизни.
Теперь живу одна. Иногда Настя заезжает с внучкой, зовёт в гости. Дмитрий стал добрее, чаще смеётся. У них всё наладилось. И я рада. Но внутри пустота. Потому что всё равно скучаю по Сергею. По его голосу, его уверенности, его присутствию. Мы прошли столько вместе. А разошлись — из-за упрямства.
Я не жалею, что выбрала детей. Но боль осталась. Не от сомнений, а от осознания: любовь может проиграть не измене, не разлуке, а обычной человеческой обиде.
И если бы сейчас кто-то спросил, готова ли я сделать тот же выбор снова, ответила бы:
— Да. Потому что если приходится выбирать между гордостью и семьёй — я выбираю семью. Даже если за это придётся расплачиваться одиночеством.
