Снег валил густо и бесшумно, не замечаемый городом, пульсирующим под искусственными звёздами. Огни мерцали, словно в встряхнутом снежном шаре, но мир крутился слишком быстро, чтобы разглядеть тени, прячущиеся в холоде.
На краю тихого парка, у заснеженной скамейки, что-то шевельнулось.
В чёрном мерседесе, припаркованном у тротуара, Артём Светлов нетерпеливо постукивал пальцами по рулю. Водитель вышел очистить лобовое стекло, а сам Артём только что завершил горячий разговор с членом правления. Его кашемировое пальто оставалось безупречным, а золотые часы сверкали в свете приборной панели.
Артём Светлов был из тех людей, кто измеряет жизнь цифрами прибыли и пунктуальностью. Генеральный директор «Светлов Холдинг», он двадцать лет строил империю и не терпел отклонений от плана. Особенно сегодня. Метель накрывала город, а ему нужно было успеть в пентхаус — завтра сделка, от которой зависело многое.
Но тут он его заметил.
Среди деревьев парка мелькнула маленькая фигурка, с трудом пробивающаяся через сугробы. Мальчик прижимал к груди какой-то свёрток.
Сначала Артём подумал, что это бездомный ребёнок, ищущий укрытия. Куртка на нём была мала, ботинки промокли и разорвались, а дыхание превращалось в частые облачка пара. Но не это привлекло внимание Артёма.
А то, что нёс мальчик.
Неожиданно для себя он опустил стекло. В салон ворвался вихрь снега.
— Эй! — окликнул он негрубо. — Что ты здесь делаешь?
Мальчик замер. На мгновение показалось, что он сейчас убежит. Но их взгляды встретились, и он лишь крепче сжал свёрток.
— Помогите… — голос его был хриплым. — Она замёрзла.
— Она? — Артём вышел из машины, несмотря на недовольный взгляд водителя.
Мальчик отогнул угол поношенного одеяла — и у Артёма перехватило дыхание.
Там, среди тряпья, лежала девочка, едва ли несколько месяцев от роду. Щёки покраснели от холода, крошечные пальцы сжались в кулачки. На один глаз сползла потрёпанная розовая шапочка, и с каждым вздохом её губы дрожали.
Артём онемел, чувствуя, как внутри него шевельнулось что-то незнакомое.
— Что случилось? — спросил он.
— Это моя сестра, — мальчик поднял подбородок. — Наша мама… она заболела. Перед тем как уйти, сказала мне беречь её. Я… я пробовал приюты, но они переполнены. А тут мороз. Мне некуда было идти.
Горло Артёма сжалось.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать. Меня зовут Ваня.
Водитель приблизился, беспокойство читалось в его глазах.
— Барин?
Артём не колебался.
— Включай печку. Берём их с собой.
В тёплом салоне девочка начала шевелиться. Ваня осторожно покачивал её, что-то шепча. Артём смотрел, ощущая странное сжатие в груди.
Он достал телефон.
— Позовите моего врача. Чтобы через двадцать минут был у меня.
— Слушаюсь.
— И позвоните Марфе Степановне. Пусть приготовит комнаты. Смесь, детскую одежду, одеяла. Всё.
Водитель удивлённо моргнул.
— Барин… они останутся?
— Пока не разберусь, что делать.
Вернувшись в пентхаус, Артём очутился в другом мире. Его пространство из стекла и кожи теперь наполнялось плачем младенца и робкими шагами мальчика.
Марфа Степановна, его экономка, засуетилась с полотенцами и какао. Она улыбнулась Ване, устроив малышку — её назвали Лиза — в колыбели, одолженной у соседей.
— Красавица, — прошептала она, поправляя одеяльце.
Ваня сидел на краю стула, будто боясь лишний раз пошевелиться.
Артём стоял у камина, глядя на огонь, и в голове у него роились вопросы.
— Ваня, — наконец сказал он, оборачиваясь. — Ты поступил правильно сегодня.
— Мне некуда было идти, — тихо ответил мальчик. — Я видел твоё лицо на билборде. Там было написано: «Светлов строит будущее». Я подумал… может, ты поможешь ей.
Артём почувствовал, будто что-то разбилось у него внутри. Рекламный слоган, на который он сам не обращал внимания, оказался причиной, по которой этот мальчик прошёл сквозь метель.
— Теперь ты не один, — сказал он твёрдо. — Остаётесь здесь. Завтра… разберёмся.
Утро выдалось ясным, буря утихла, город утопал в белизне. Но в пентхауИ когда судья спросил Ваню, хочет ли он остаться с Артёмом, мальчик, крепко сжимая руку Лизи, просто кивнул, а в глазах у него светилось то доверие, которое не купишь ни за какие деньги.
