Слова эхом разнеслись по золотистым коридорам усадьбы Соколовых, повергнув всех в молчание. Глеб Соколов, миллиардер и бизнес-магнат, которого деловые издания называли «человеком, не знающим поражений», застыл в немом изумлении. Он умел договариваться с министрами, убеждать акционеров и подписывать многомиллиардные контракты за один день, но к такому повороту событий он оказался не готов. Его шестилетняя дочь Арина, стоявшая посреди мраморного пола в своём голубом платье и сжимающая плюшевого зайку, указывала пальчиком прямо на Марию домработницу. Вокруг них неловко переминались отобранные с особым тщанием модели статные, изысканные и увешанные бриллиантами. Глеб пригласил их с одной целью: чтобы Арина выбрала среди них женщину, которая станет ей новой матерью. Его супруга, Ольга, ушла из жизни три года назад, оставив пустоту, которую не смогли заполнить ни богатство, ни амбиции. Глеб думал, что красота и гламур впечатлят Арину. Что изящество и роскошь помогут ей забыть горе. Но вместо этого девочка проигнорировала весь этот блеск и выбрала Марию, скромную женщину в простом чёрном платье и белом фартуке.
Мария приложила руку к груди:
Я? Аришенька нет, родная, я же просто
Ты добрая ко мне, тихо, но твёрдо ответила девочка, и в её словах звучала детская прямота. Ты читаешь мне сказки вечером, когда папа занят. Я хочу, чтобы ты стала моей мамой.
В зале пронёсся шёпот изумления. Модели переглядывались: кто-то хмурился, кто-то поднимал брови. Одна даже засмеялась, но тут же подавила смешок. Все взгляды устремились на Глеба. Его челюсть напряглась. Он, человек, которого ничто не могло вывести из равновесия, был поставлен в тупик собственной дочерью. Он искал в глазах Марии хоть намёк на расчёт, но та выглядела так же потрясённой, как и он. Впервые за долгие годы Глеб Соколов не находил слов.
Слух мгновенно разлетелся по усадьбе. К вечеру шепотки дошли от кухни до шофёров. Униженные модели поспешно покидали особняк их каблуки стучали по мрамору, как отступающие выстрелы. Глеб же заперся в кабинете с бокалом коньяка, мысленно повторяя слова дочери: «Папа, я выбираю её». Это было не по его плану. Он хотел, чтобы Арина выбрала женщину, способную блистать на благотворительных балах, улыбаться для журналов и принимать гостей на дипломатических ужинах. Кого-то, кто соответствовал бы его статусу. Уж точно не Марию ту, кого он нанимал чистить серебро, гладить бельё и напоминать Арине чистить зубы.
Но Арина стояла на своём. На следующее утро за завтраком она крепко сжала стакан с апельсиновым соком и заявила:
Если ты не разрешишь ей остаться, я с тобой больше не буду разговаривать.
Глеб уронил ложку.
Арина
Мария мягко вмешалась:
Глеб Сергеевич, она же ещё ребёнок. Она не понимает
Он резко оборвал её:
Она ничего не знает о моём мире. Ни о статусе, ни о репутации. Как и вы.
Мария опустила глаза, кивнув. Но Арина скрестила ручки на груди, упрямая, как отец во время переговоров.
Дни шли, Глеб пытался уговорить дочь. Сулил поездки в Санкт-Петербург, новых кукол, даже щенка. Но девочка лишь качала головой:
Я хочу Марию.
Нехотя Глеб начал присматриваться к Марии. Он замечал детали: как она терпеливо заплетала Арине косички, даже когда та вертелась; как опускалась на уровень девочки, слушая её так, будто каждое слово было важно; как смех Арины становился звонче и свободнее, когда Мария была рядом. Мария не блистала изысканностью, но в ней была теплота. На ней не было дорогих духов, но от неё пахло свежим бельём и тёплым хлебом. Она не говорила на языке миллиардеров, но умела любить одинокого ребёнка.
И впервые за долгое время Глеб задал себе вопрос: он ищет жену для статуса или мать для своей дочери?
Переломный момент наступил через две недели на благотворительном вечере. Глеб, верный привычке поддерживать образ, взял Арину с собой. Она была в бальном платье, но улыбка её была ненастоящей. Пока он разговаривал с инвесторами, Арина пропала. Он запаниковал, но вскоре увидел её у десертного стола она плакала.
Что случилось? воскликнул он.
Она хотела мороженое, смущённо пояснил официант. Но другие дети смеялись над ней. Говорили, что у неё нет мамы.
Глебу сжало сердце. Прежде чем он успел что-то предпринять, появилась Мария. Она была здесь незаметно, присматривая за Ариной. Присев на корточки, она вытерла ей слёзы.
Солнышко, тебе не нужен десерт, чтобы быть особенной, прошептала она. Ты и так самая яркая звезда здесь.
Арина всхлипнула, прижавшись к ней.
Но они сказали, что у меня нет мамы
Мария замялась, бросив взгляд на Глеба. Потом, собравшись с духом, сказала:
У тебя есть мама. Она смотрит на тебя с неба. А пока я всегда буду рядом.
Воцарилась тишина. Все слышали её слова. Глеб почувствовал на себе взгляды не осуждающие, но полные ожидания. И впервые понял: ребёнка воспитывает не статус, а любовь.
С этого момента Глеб изменился. Он больше не одёргивал Марию, хотя держался на расстоянии. Он наблюдал. Видел, как Арина расцветает рядом с ней. Как Мария залечивает сбитые коленки, рассказывает сказки, обнимает после кошмаров. Видел и её тихое достоинство ни просьб, ни подхалимства. Она просто работала, а когда Арина нуждалась в ней, становилась не просто прислугой, а защитой.
Постепенно Глеб ловил себя на том, что задерживается у дверей, слушая смех дочери, который теперь наполнял дом. Годы здесь царили тишина и чопорность. Теперь же в усадьбе поселилось тепло.
Однажды вечером Арина дёрнула отца за рукав:
Пап, пообещай мне кое-что.
Что, зайка? улыбнулся он.
Что ты перестанешь смотреть на других тёть. Я уже выбрала Марию.
Глеб рассмеялся.
Арина, жизнь
