В те давние времена, когда Москва еще не знала небоскребов, а на улицах звенели трамваи, случилась эта история.
Миллиардер Лев Орлов застыл как вкопанный посреди шумного проспекта, будто время вокруг него остановилось. Перед ним стояла женщина, которую он не надеялся увидеть снова уж точно не в таком положении.
Анна Соколова. Его первая любовь. Единственная, если говорить честно.
Та самая девушка, что в юности звала его лазить по водонапорным башням, танцевала босиком под летними грозами и целовала его под школьными трибунами, шепча о мечтах о Петербурге, о стихах, о мире куда больше их провинциального городка.
Но после выпускного она исчезла. Без записки. Без звонка. Просто растворилась в воздухе.
А теперь стояла здесь, на холодном московском тротуаре перед бутиком, прижимая к себе двух дрожащих девочек, будто сама стала тенью былой себя.
Лев опустился на колени.
Прямо здесь, в своем дорогом пальто от Савеловского ателье и итальянских туфлях, на грязном асфальте.
«Аня» прошептал он едва слышно.
Она не могла поднять на него глаза.
«Я не хотела, чтобы ты видел меня такой», прошептала она, голос сорванный. «Чуть не убежала, когда узнала тебя.»
Девочки смотрели на него широкими испуганными глазами. Одна потянула Анну за рукав.
«Мама, мне холодно.»
Сердце сжалось. *Мама*.
Он посмотрел на Анну, и голос его стал мягче, чем она помнила. «Они твои?»
Она кивнула. «Лиза и Даша. Им три года.»
Дыхание перехватило.
Три года.
Девочки были вылитая Анна, но в наклоне подбородка, в том, как Даша щурилась на солнце, угадывалось что-то знакомое точь-в-точь как он в детстве.
«Они мои?»
Анна наконец подняла глаза, наполненные слезами. «Я не знала, как тебя найти. Пыталась но когда поняла, кем ты стал, подумала» Голос дрогнул. «Подумала, что тебе это не нужно. Ни меня. Ни их.»
Тишина между ними повисла тяжелее, чем любая другая в его жизни.
Неизвестно, сколько они так простояли.
Потом, медленно будто решение уже давно зрело где-то в глубине души он снял пальто и накинул его на плечи Анны. Осторожно взял Лизу на руки, а Даше протянул ладонь.
«Пойдемте», твердо сказал он. «Домой.»
В последующие дни газеты пестрели заголовками:
*«IT-магнат Лев Орлов замечен с неизвестной женщиной и детьми в центре Москвы»*
*«Тайная семья миллиардера?»*
*«От тротуара до пентхауса: женщина, растопившая сердце Льва Орлова»*
Но Льву было все равно.
На газетные сплетни. На встревоженные звонки совета директоров. На пересуды в светских кругах.
Потому что Анна и девочки спали теперь под его крышей в тепле, в безопасности, сытые.
И он впервые за долгие годы чувствовал что-то настоящее.
Недели спустя Анна стояла у панорамных окон, глядя на огни ночной Москвы.
«Я не принадлежу этому миру, Лев», тихо сказала она. «Ты это ты. А я всего лишь»
«Ты их мать», перебил он. «Ты единственный человек, который знал меня настоящим. Ты принадлежишь здесь больше, чем кто-либо.»
Она повернулась к нему с мокрыми глазами. «Мне было страшно.»
«И мне», прошептал он. «Но теперь нет.»
И опустился на колени не с кольцом, пока нет но с открытым сердцем.
«Останься. Давай найдем выход. Вместе.»
И Анна осталась.
Не из-за денег. Не из-за пентхауса, прессы или роскоши.
А потому что тот самый мальчик, что когда-то взял ее за руку в школьном коридоре, нашел ее снова теперь на холодной улице, в самый трудный час.
И вместо того, чтобы отвернуться
Он привел их домой.
К ней.
К их дочерям.
К жизни, которая, казалось, уже была потеряна.
