**Мои правила**
Как часто бывает, Ольга не знала отца. Он ушёл, когда мама ещё носила её под сердцем. Жили они в глухом посёлке, в стареньком доме с резными ставнями. Мать не баловала дочь. С малых лет Ольга умела и дрова колоть, и картошку сажать, и в лавку бегать одна.
Учёба давалась легко, но мечтала она не о грамотах, а о сцене, о шумной московской жизни. После школы рванула в область, устроилась куда взяли и поступила на заочное.
— Мечты мечтами, а кушать хочется всегда, — ворчала мать. — Артисты пузо на грусть набивают.
Окончив учёбу, Ольга взяла кредит и купила машину. Не «БМВ», конечно, б/у «Ладу Калину», но зато свою. Пригнала к матери — та ахнула.
Теперь у неё другая машина, но ту, первую, не забыла. Как-то увидела её у супермаркета, заржавевшую, но на ходу. Сердце ёкнуло. Каталась бы до сих пор, да… Встретила Его. Первая любовь, первое доверие. Он уговорил съехаться, снял квартиру, а потом предложил продать «Калину».
— Развалится скоро. Сейчас ещё можно выручить. Купим новую, вместе выплачивать будем, — уговаривал он.
Ольга согласилась. Мужчина лучше разберётся. Доверила ему продажу. А чтобы купить новую, снова влезла в кредит. Он обещал помогать. Как же она радовалась «Рено Логан», сияющему, как новенький гвоздь.
Но ездил на нём почему-то он. Отвезёт её на работу — и пропадает на весь день. Пару раз за кредит заплатил, а потом — «денег нет».
Любила, прощала, пока соседка тётя Люба не остановила во дворе:
— Оленька, а ты знаешь, что твой-то баб к себе таскает? Вчера такую парочку привёз — в обнимку, смеются… Три часа там были.
— Знаю, — прошептала Ольга, сжимая сумку. — Это… коллеги. Извините, спешу.
— Гони его, родная, пока сердце не разорвалось! — крикнула ей вслед старушка.
Дома она ревела, пока не пришёл он. Забрала ключи, выставила за дверь.
Осталась одна. С машиной, кредитом и пустотой внутри. По вечерам мыла полы в офисе, чтобы коллеги не видели. Набрала учеников — учила английскому. Домой валилась с ног, но долг погасила быстро. Потом взяла ипотеку на крохотную однушку.
Как-то приехала к матери в отпуск. Посёлок казался ей теперь игрушечным, потрёпанным.
— Чего одна-то? Время идёт, — вздохнула мать. — Красивая, с машиной, квартиру купила… Некому рубашки погладить?
В порыве жалости к себе Ольга выложила всё.
— Доверчивая ты у меня. В городе одни хапуги. Книжки про любовь читаешь, а жизнь — не роман. Ладно, ещё встретишь. — Мать вышла и вернулась с тряпичным узелком. — На свадьбу копила. Возьми, на первый взнос хватит.
Ольга разрыдалась.
Вернувшись, купила квартиру. Работала, как ломовая лошадь, но уборщицей больше не подрабатывала. Усталая, но счастливая, возвращалась в свой угол.
Теперь не доверяла мужчинам. В двадцать восемь — своё жильё, почти выплаченная ипотека, машина. Всё сама. Но личная жизнь не клеилась. Некогда, да и страшно.
А тут как снег на голову — школьная подруга Наташка. С сумками гостинцев от матери.
— Счастливица ты, Оль! Я-то из-за Витьки осталась. Мать его умирала — я ухаживала, как за родной. А он потом с училкой путаться начал. Я им такой скандал устроила — весь посёлок слышал!
Ольга разрешила пожить. Наташка спала на диване, занимала ванну по утрамНо однажды утром Ольга проснулась от звонка — Наташка исчезла, а вместе с ней и деньги, скопленные на следующий взнос по ипотеке.
