Мой младший сын. Рассказ.
Я, Илья Петрович, и моя жена Клавдия, даже не знали, как нам удалось вырастить такого сообразительного ребёнка. Мы оба закончили лишь девять лет средней школы, и то благодаря доброте учителей. Каждый нашёл свою стезю, как говорится: у Клавдии любой посев в течение недели превратился в буйный цветок, а у Ивана руки были золотыми.
У нас четверо детей старшая Аксинья, затем младшая Варвара, а после неё два брата, родившиеся в один день Семён и Павел. Павел был тем самым сокровищем, которое появилось в семье, как ягода в осиновой роще ему ещё не исполнилось трёх, а говорил лучше средней Варвары. Когда он пошёл в школу, учителя ахали: он читал, писал и умножал числа, так что сразу перевели его во второй класс.
Может, так было несправедливо по отношению к другим ребятам, но Павел был у Клавдии в особом расчёте от домашних дел он был освобождён, а всё, что просил, она ему покупала: книги, микроскоп, даже в тяжёлые девяностые, когда страна и её жизнь рушились, она не отрывала сына от учёбы, а потом отправила его в город учиться.
О чём ты только мечтаешь, Клавдия? говорили соседки, видя, как Семён носит воду из колонки, Варвара пахотеет в огороде, а Павел сидит в тени на скамейке и читает книгу. Ты думаешь, он тебе потом стакан воды в старости подаст? Уедет он, и дело с концом.
Вы меня ещё поучите! отвечала Клавдия. Что хочу, то и делаю.
Дети тоже высказывались.
Почему я дрова рублю, а он уравнения решает? жаловался Семён.
Сядь и решай, если хочешь, усмехалась Клавдия.
Семён берёт учебник, сидит над ним минут пять, потом закрывает его и произносит:
Да какая ерунда, лучше пойду дрова рубить!
Но больше всех обижалась Варвара, открыто бунтуя против привилегий брата: то тетрадку в печь бросит, то в ботинки тухлое яйцо подложит.
Ты ему всегда самый вкусный кусок отдаёшь, кричала она. А он уедет и бросит тебя, повторяла она слова соседок.
Когда Павел уехал учиться, в доме стало тише. Клавдия, как будто оторвавшись от него, прикипела к младшему сыну.
Сначала он писал подробные письма, рассказывая о своей учёбе, чуждой Клавдии. Поступательно писем стало меньше, а приездов реже слова соседок подтвердились. Клавдия терпеливо скрывала горечь. Всё же сын выучился и стал человеком.
Варвара вышла замуж за жителя соседней деревни. Зять ей не особенно нравился мечтатель, постоянно придумывающий, как быстро обогатиться, и всё теряющий. Он придумал открыть пекарню, но кредит ему не выдали.
Семён жил с мамой, но жениться пока не спешил, хотя невест было предостаточно.
Эх, мать, а мне бы ещё погулять! Думаю, машину купить. Не старую, а иномарку. Представляешь меня за рулём новой машины?
Клавдия вздыхала:
Какая тебе машина, Семён? Ты, как наш Арсений, мечтаешь. Не мечтай, а работай
Это лишь отзвуки. Семён пошёл работать трактористом, мастерил всё, как в картинке, часто находил халтуры. Клавдия не жаловалась хороший у неё был сын.
А вот второй… Где он, что с ним Клавдия не знала. Год прошёл, весточки не было, последнее писем он сказал, что уехал за заработком, а куда неизвестно.
Однажды к их дому подпёрлась блестящая новенькая машина. Клавдия подумала, что ктото заблудился, дорогу спросить. Но звук сигнала пронёсся так громко, что в её сердце вспыхнула надежда. Она открыла калитку и вышла к дороге.
У машины стоял Павел. Она сразу узнала его, хотя последний раз видела два года назад. Он напоминал её покойного мужа Василия высокий, плечистый, с золотистыми кудрями. Красивый какой! Соседки выглянули из окон, чтобы увидеть, что сын не забыл мать.
Клавдия бросилась к нему, прижала к сердцу. Вот он, родная кровь, не зря всё было.
Семён встретил брата хмуро.
Машина неплохая, сказал он с завистью.
Это не моя, весело ответил Павел.
А чья же? чуть успокоился Семён.
Твоя, протянул Павел ключи. Бери, я уже готов оформить дарственную, потом к нотариусу заедем.
Семён растерянно взглянул на мать, та улыбнулась.
Спасибо, брат, смутился он. Но она же дорогая!
Не дороже души, сказал Павел. А где Варвара?
Варвара вышла замуж, поспешила объяснить Клавдия. В соседнюю деревню. Муж её хороший, работящий, прибавки ждут
Замуж, говоришь? Тогда поедем к ней в гости. Вези нас, Сема, на новой машине.
Варвара встретила их смущённая, полноватая. Её муж, Арсений, сразу стал рассказывать, какой он бизнесмен, как откроет пекарню и как будет жить.
Болтун, ты, отрезала её Варвара. Тебе же кредит не дали, какая пекарня. Не слушай его, Павел, он у меня мечтатель.
Павел улыбнулся и сказал:
С пекарней разберёмся, не проблема. Скажешь, сколько тебе нужно, переведу.
Арсений, ошарашенный, смотрел на Павла с недоверием. Жена уже успела рассказать, что его брат бездарный неблагодарный.
Павел достал из кармана маленькую коробочку и протянул её Варваре.
Это тебе, сестрёнка.
Она осторожно открыла красный футляр. Внутри лежали изумрудные золотые серьги точьвточь цвета её глаз. Она ахнула, примерила их, крутясь перед зеркалом, и воскликнула:
Спасибо, Павел! Я сколько у Арсения просила серьги, а он мне только мясорубку купил!
Клавдия сидела, притихшая и счастливая. Теперь сын, наверное, и ей чтонибудь подарит серьги или браслет. А лучше стиральную машину.
Но сын ничего не дарил, и только когда Варвара упомянула, что мать после родов к себе вернётся, Павел сказал:
Только ненадолго, сестрёнка. Маму я с собой заберу, если она захочет.
Клавдия смотрела на сына с удивлением. С собой? Куда? Как?
Не знаю А как же дом?
Что дом? Там будет жить Семён, новую хозяйку найдёт. Я без тебя, мама, тоскую. Поедешь со мной? Не понравится вернёшься.
Клавдия не знала, что думать. Здесь жизнь её, Василия и Маши, но там сын её любимый, совсем другая, незнакомая жизнь. Интересно, что бы сказал Вася?
Клавдия словно увидела своего мужа на пороге шапка набок, мозолистые руки, сложенные на груди.
А чего тут думать, Клавдия? Ты его так растила? Для лучшей жизни. Пора и тебе эту жизнь увидеть, иначе как понять, зря всё было или нет?
Она улыбнулась и ответила:
Отчего бы и не поехать
