Мне 38, а я до сих пор дрожу перед своей матерью. И это съедает меня изнутри.
С каждым годом я всё чаще ловлю себя на том, что всматриваюсь в зеркало, пытаясь понять, кто я. Женщина, у которой есть всё: диплом престижного вуза, руководящая должность в крупной транспортной компании в Нижнем Новгороде, крепкий брак, хоть и без детей. Моего мужа Дмитрия я люблю и считаю своей опорой, а его сына от первого брака, Артёма, давно приняла как родного. Вроде бы — благополучие, тепло, порядок. Живи и наслаждайся. Но внутри сидит страх. Не детский, не надуманный, а плотный, как ком в горле. Страх перед матерью.
Мне тридцать восемь. Я руковожу отделом, веду переговоры, принимаю важные решения, увольняю и нанимаю сотрудников. Но стоит ей появиться — и я превращаюсь в маленькую девочку. Колени дрожат, ладони леденеют, а перед глазами — картинки из детства: как она срывает одеяло и таскает меня за волосы, потому что я не убрала со стола. Как швыряет в меня туфлей за опоздание из школы. Как презрительно сравнивает с другими девочками при своих ухажёрах. Её три брака — сплошной кошмар. Отец пропал, и я даже не знаю, жив ли он. А мать с годами становилась только жёстче.
Дмитрий всё видит. Он не просто догадывается — он наблюдал это. Видел, как я каменею при её звонке. Как голос дрожит, когда она неожиданно приезжает. Он предлагал терапию, говорил, что нужно выговориться. Но я… не могу. Я, взрослая женщина, начальник, боюсь признать свою слабость. Пойти к психологу — значит расписаться в том, что я не справляюсь. А я всегда изображала неуязвимость. Вот только стоило матери позвонить — и эта «неуязвимость» рассыпалась в прах.
Сначала она приезжала «на день» — потом оставалась на неделю. Раскладывала наши вещи по-своему, рылась в бумагах, белье, как-то раз даже залезла в мой ноутбук. За ужином спокойно спросила у Дмитрия:
— Ну что, много любовниц сменил, пока живёшь с такой бесчувственной чуркой?
Я не смогла вымолвить ни слова. Просто сидела, сжав салфетку в кулаке, пока Дмитрий не выставил её за дверь.
Но она осталась. Ещё на два дня. Со словами: «Я твоя мать. А ты — моя кровь». Этого было достаточно, чтобы перечеркнуть все границы. Все правила. Все мои попытки сопротивляться.
И я не умею ей отказать. Это моя главная беда. Как только слышу её голос — язык отказывается слушаться. Не могу сказать «нет». Только «да, приезжай…» — хотя внутри всё кричит: «Не надо! Оставь меня!» Я лгу себе, мужу, всему миру. И ненавижу себя за это.
Неделю назад она позвонила и деловито сообщила:
— Купила билеты. Буду у вас с 30 декабря по 10-е.
А ведь мы с Дмитрием и Артёмом уже решили встретить Новый год в Сочи! Забронировали номер, продумали маршруты. Но мама сказала — и всё. И я, как всегда, не смогла ответить: «Не приезжай».
Но в этот раз мы решили иначе. Мы уедем. Возьмём номер в гостинице. Выключим телефоны. Сбежим. Пусть приезжает, стучится в дверь — и сидит там сколько захочет. Это не месть. Это — самосохранение. Потому что ещё одну встречу с ней я не переживу.
Иногда мне стыдно признаться даже себе, но я не люблю свою мать. Я боюсь её. И не понимаю, за что она так ненавидит меня, что продолжает ломать мою жизнь даже сейчас. Всё, чего я хочу — просто дышать. Без слёз, без страха, без этого вечного ожидания удара.
Не знаю, взрослое ли это решение — бежать из собственного дома. Но сейчас только так я могу спастись. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на эти праздники. От женщины, перед которой я всё ещё бессильна — даже в тридцать восемь.
