Мне шестьдесят. Живу одна, и такой старости точно не ждала.
У меня двое взрослых детей — сын и дочь, умных, красивых. Пятеро внуков, разных возрастов, все в одном городе. Но праздники, да и обычные дни, я встречаю одна.
Раньше было по-другому. Пока жил муж, не чувствовала этой пустоты. Нам хватало друг друга. Встречали Новый год, Рождество — без шума, но с теплом, с уютом. Он был моей опорой, стеной, за которой можно спрятаться. А когда его не стало — тишина обрушилась, и с годами она стала только громче.
Особенно тяжело в декабре. Время, которое должно пахнуть мандаринами и хвоей, превращается в напоминание: я здесь одна. Дети звонят… иногда. Бывает, поздно, а бывает и вовсе забывают. Поздравления приходят второго, третьего января. Я улыбаюсь, делаю вид, что всё нормально.
Но внутри — боль. Будто я стала не нужна. Не как мать, не как бабушка, не как человек. Я — что-то из прошлого, о котором вспоминают в перерывах между «важными» делами. А ведь когда-то я была им всем: стирала, варила, сидела ночами у кровати. Жила их жизнью. Теперь они живут без меня.
Да, у них свои семьи, заботы. Но почему в этих заботах нет для меня места? Каждый раз, когда я зову на праздник, слышу: «Мам, не получится, уже договорились». А я ведь прошу не много — просто вечер. Один вечер за общим столом, где я могла бы испечь свои пироги, сварить узвар, поставить салат «Селедку под шубой».
Мечтала, что старость будет шумной: внуки бегают, смех, гирлянды, запах пирогов. Но всё иначе. С каждым годом яснее: мечты так и останутся мечтами. Иногда кажется, что я для них просто функция — «бабушка на подхвате», если надо посидеть с детьми. Но не человек, не мать.
Не говорю им об этом. Знаю — не поймут. Скажут: «Ты всё преувеличиваешь», «Это возраст». Но мне не возраст тяжёл, а пустота. Когда смотришь на дверь и понимаешь: сегодня никто не придёт.
Может, когда-нибудь они осознают. Когда сами постареют, оглянутся назад и увидят, что тех, кто их ждал, уже нет. Не хочу им этого, но… боюсь, что для меня будет поздно.
Сейчас, перед Новым годом, я снова всё делаю одна. Вешаю гирлянды — их никто не увидит. Ставлю ёлку — подарков под неё не будет. Готовлю оливье — буду есть его три дня. И тихо плачу.
Может, кто-то из женщин поймёт. Кто-то тоже ставит свечу на стол в надежде: вдруг в следующем году всё изменится? Позвонят. Приедут. Вспомнят.
А если ты — сын или дочь… позвони маме. Не завтра. Сегодня. Потому что завтра она может перестать ждать.