«Мне противно смотреть на тебя в таком виде» — муж ушёл спать в гостиную, пока я не приведу себя «в приличный вид».
Ребёнку три месяца. Три месяца, как я живу с ощущением, что от меня осталась лишь оболочка. Я не просто мать — я стиральная машина, кухонная плита, круглосуточная сиделка, подушка для младенца и подушка для битья — для всех остальных. Потому что в этом доме, похоже, решили, что я должна быть ещё и фотомоделью по совместительству.
До беременности я действительно ухаживала за собой. Не из-под палки, а потому что мне это нравилось. Ухоженные руки, чистые волосы, гладкая кожа, стройная фигура — я гордилась своей внешностью. Даже когда живот уже округлился, я не забрасывала себя: следила за питанием, ходила на аквааэробику, старалась держаться в форме. Я не лентяйка. Я была женщиной, которая себя любила.
Но роды перечеркнули всё. Будто меня не через родовой зал провели, а через военную операцию. Тело ныло, словно по нему прошлись гусеницами танка. Швы, бесконечные ночи без сна, плач, кормление, колики, страх сделать что-то не так. Я потеряла себя, но не по собственной воле. Мой малыш выпил из меня все силы, время, нервы. И никто не протянул руку.
Муж думает, что я просто «запустилась». Что мне «лень» выглядеть прилично. Хоть бы он попробовал прожить один день моей жизнью. Его мать, моя свекровь, и вовсе ставит себя в пример: «Я в твои годы и с ребёнком успевала быть красоткой! И муж доволен был». Вот только у неё всегда была подмога — бабушки, сестры, подруги. А у меня — никого. Мама — в Нижнем Новгороде. Свекровь заглядывает «на огонёк» раз в неделю, бросит взгляд на малыша — и уходит, будто совершила подвиг. А муж? Он «убивается» на работе. И всё.
На днях он заявил, что ему «тошно» видеть меня в потрёпанном халате, с неубранной косой. Что я могла бы хотя бы дома «не выглядеть затравленной». Тональник, тушь, капелька помады — разве это сложно? Ему, видите ли, тяжело жить рядом с женщиной, которая перестала быть женщиной.
Это было как нож в спину. Нет, я не преувеличиваю. Именно так. Будто вырвал сердце и растоптал его. Я не машина. Мне больно. Мне обидно. Я тоже мечтаю выспаться. Я тоже хочу принять душ. Я тоже хочу хоть полчасы тишины. Но этого никто не замечает. Зато все видят: не накрашена. Ну да. Кошмар.
Он демонстративно ушёл спать в другую комнату. Будто сказал: «Когда станешь человеком — возвращайся». А пока я — измотанная тень.
Мама сказала жёстко: «Любви нет. Точка. Разводись». Я не могу. Я его люблю. До сих пор. Несмотря ни на что. Не хочу разрушать семью. Не хочу, чтобы сын рос без отца. Но всё чаще ловлю себя на мысли: а может, мама права. Если бы он действительно любил меня, он бы не смотрел, а видел. Не пилил, а помогал. Не отворачивался, а обнял. И тогда, может, я снова почувствовала бы себя женщиной.
Что делать — не знаю. Пока просто живу. День за днём. От бессонной ночи до утреннего крика. От плача малыша до осуждающего взгляда мужа. И лишь в редкие минуты, когда сын засыпает, я сижу в темноте и вспоминаю себя — ту, что была когда-то. Красивой. Улыбающейся. Лёгкой. Уверенной.
И шепчу в пустоту: вернётся ли она когда-нибудь?
