Мой муж так погрузился в собственное тщеславие, что теперь считает себя вправе навязывать мне свои условия.
Тьерри, которого я давно знала как уверенного в себе человека, внезапно стал полагать, что может диктовать мне правила. И не любые он хотел, чтобы я отменила встречи с дочерью Элодией, рожденной от первого брака. Серьёзно? Это ведь моя дочь, часть меня, моя жизнь. Он думает, что угрозами сможет стереть её из моего сердца? Я всё ещё не могу смириться с тем, что человек, с которым я провела столько лет, опустился так низко.
Все началось несколько месяцев назад. Тьерри всегда был решительным, но я воспринимала его характер как силу, а не недостаток. Он уверен в себе, настойчив, привык, чтобы всё шло поего плану. Когда мы поженились, я думала, что нашла надёжного партнёра, который поддержит меня и примет мою семью. Элодии тогда было лишь пять лет, и она сразу же назвала его «папа Тьерри». Мне было радостно видеть их столь близкими. Однако со временем чтото изменилось.
Он стал отдаляться от дочери. Сначала это были мелочи: он больше не спрашивал, как прошёл её день в школе, перестал играть с ней, как раньше. Я списала это на усталость его работа требовательна, он часто приходил домой поздно. Затем он раздражался, как только я упоминала Элодию. «Ты уделяешь ей слишком много времени», бросил он однажды за ужином. Я была в шоке. Как я могла не заботиться о своей дочери? Элодия живёт с моей мамой Жаклин в соседнем городе, а я вижу её только по выходным. Эти встречи моя маленькая отдушина, способ остаться мамой, несмотря на расстояние.
Потом последовали ультиматумы. Месяц назад Тьерри сел напротив меня на кухне, скрестив руки, и безмолвно сказал: «Я больше не хочу, чтобы ты навещала Элодию по выходным. Это разрушает нашу семью». Я не могла поверить. О какой семье? У нас нет общих детей, а Элодия часть моей жизни. Я попыталась объяснить, что не могу бросить дочь, которая уже пережила развод и нуждается во мне. Он лишь пожал плечами: «Она уже достаточно взрослая, чтобы справиться. Если ты не прекратишь, я найду адвоката».
Я была в изумлении. Развод изза того, что я хочу быть матерью? Это звучало абсурдно, и я не знала, как реагировать. В тот момент я поняла, что тот, кого считала поддержкой, видит во мне не жену, а подчинённую, готовую подчиняться его правилам. Он хотел не просто ограничить мои контакты с Элодией он хотел контролировать всю мою жизнь.
В памяти всплыли другие моменты: его замечания в адрес моей мамы Жаклин, которую он обвинял в «чрезмерном баловании» Элодии; его недовольство, когда я дарила дочери подарки или оплачивала её занятия; и его слова о том, что «прошлое должно остаться в прошлом», намекая на мой первый брак и дочь. Я игнорировала эти сигналы, но теперь всё стало ясно. Он не терпел присутствия Элодии хотел её исчезновения.
Я не знаю, что делать. Одна часть меня хочет уйти сразу же. Нельзя жить с человеком, который ставит такие условия. Другая часть боится. Мы вместе уже семь лет, у нас дом, есть планы. Я вложила в эти отношения многое. Как объяснить Элодии, что её мама вновь одна? Она уже спрашивает, почему «папа Тьерри» больше не приходит. Как сказать ей, что он хочет, чтобы я её забыла?
Моя мама Жаклин советует защищать дочь, даже ценой брака. «Ты никогда не простишь себя, если выберешь его вместо неё», сказала она по телефону. Она права. Элодия не просто часть моего прошлого, она моё сердце, моя ответственность. Я помню, как держала её на руках при рождении, её первый улыбка, первые шаги. Я не могу предать её ради мужчины, который считает её проблемой.
Но Тьерри не отступает. На днях он вновь поднял вопрос, с ещё большей жёсткостью: «Это я или твоя дочь. Я не могу жить с женщиной, которая постоянно возвращается к своему прошлому». Я ничего не ответила, опасаясь лишь разжечь его гнев. Внутри же я уже приняла решение. Я никогда не перестану видеть Элодию. Никогда. Даже если это сто́ит моего брака.
Сейчас я думаю о дальнейших шагах. Возможно, стоит проконсультироваться с адвокатом, чтобы понять, к чему приведёт развод. Найти более стабильную работу, чтобы стать финансово независимой. Я уже начала подыскивать квартиру рядом с домом Элодии. Это страшно, но даёт надежду. Я хочу, чтобы она знала: я всегда буду рядом, что бы ни происходило.
Тьерри, вероятно, полагает, что его угрозы сломают меня. Он ошибается. Я не поддамся требованиям, отбирающим у меня самое важное. Я выбираю Элодию. И если придётся всё начинать заново, я сделаю это. Ради неё. Ради нас.
