**12 мая 2024 г.**
Мой пасынок опроверг эту глупую поговорку: «Настоящая мать только та, что родила».
Когда я вышла замуж за Ивана, Диме было всего шесть. Его мать ушла, когда ему исполнилось четыре ни звонков, ни писем, просто исчезла холодной февральской ночью. Ваня был разбит. Мы познакомились через год, оба пытаясь собрать осколки своих жизней. Наша свадьба была не только про нас двоих но и про Димку.
Я не родила его, но с того дня, как переехала в их хрущёвку со скрипучими полами и постерами футболистов на стенах, я стала его. Мачехой да, но ещё и будильником, и тем, кто мазал ему хлеб «Нутеллой», и тем, кто проверял уроки, и тем, кто нёсся в круглосуточную поликлинику в три ночи, когда у него под сорок. Я аплодировала на школьных спектаклях, орала «Гооол!» на дворовых матчах, сидела допоздна перед контрольными и держала его за руку, когда первая любовь разбила ему сердце.
Я не пыталась заменить мать. Я просто хотела быть тем человеком, на которого он может положиться.
Когда Ваня умер от инсульта за месяц до шестнадцатилетия Димы, мир рухнул. Я потеряла мужа, лучшего друга. Но сквозь боль я знала одно точно:
*Я никуда не уйду.*
С тех пор я растила его одна. Без кровных уз. Без наследства. Только любовь и верность.
Я видела, как он стал мужчиной. Была рядом, когда он вбежал на кухню с письмом из МГУ размахивал им, будто выиграл «Русское лото». Оплатила вступительные, помогала собирать чемоданы и рыдала, обнимая его у общаги. А потом смотрела, как он получает красный диплом, снова не в силах сдержать слёз.
Поэтому, когда он объявил, что женится на Алине, я радовалась за него. Он светился такого счастливого я не видела его давно.
«Мама, сказал он (да, он звал меня мамой), ты будешь со мной везде. На примерке смокинга, на мальчишнике, везде».
Я не ждала особого внимания. Просто была счастлива, что он помнит обо мне.
В день свадьбы приехала заранее. Надела голубое платье цвет, который он всегда называл «домашним». В сумочке лежала бархатная коробочка.
Внутри запонки с гравировкой: *«Мальчик, которого я вырастила. Мужчина, которым горжусь»*.
Не дорогие, но дорогие сердцу.
В ЗАГСе царила суета: флористы бегали с гирляндами, квартет настраивал скрипки, администратор лихорадочно сверяла список.
И тогда ко мне подошла *она* Алина.
Роскошная. Белое платье, будто сшитое для неё одной. Улыбнулась вежливо, но глаза остались холодными.
«Спасибо, что пришли», сказала.
Я кивнула: «Я бы пропустила это ради всего на свете».
Она замолчала. Взгляд скользнул по моим рукам, затем вернулся к лицу.
«Предупреждаю, добавила тихо, первый ряд только для кровных родных. Надеюсь, вы поймёте».
Слова будто зависли в воздухе. Сначала я подумала может, традиция такая? Но потом увила: застывшая улыбка, натянутая вежливость.
*Только кровные.*
Земля ушла из-под ног.
Администратор замерла. Подружки невесты перешёптывались. Никто не двинулся.
Я сглотнула. «Конечно», прошептала.
Прошла в последний ряд. Колени дрожали. Сжимала коробочку так, будто она могла меня удержать.
Заиграл марш Мендельсона. Гости обернулись. Начался выход.
И тут появился Дима.
Красивый, в тёмно-синем костюме. Но, пройдя пару шагов, он резко остановился. Взгляд метнулся по рядам и *нашел* меня.
Лицо исказилось. Потом озарение. Он резко развернулся к шаферу:
«Антон, проводи маму *вперёд*».
«Нет, зашептала я, не надо проблем»
«Он *настоял*».
Я шла по проходу, чувствуя, как горят щёки. Алина обернулась в её глазах читался шок.
Дима подошёл к ней и тихо, но чётко сказал:
«Она сядет в первом ряду. Или свадьбы не будет».
«Но мы же договаривались!» вспыхнула та.
Он покачал головой: «Ты сказала «настоящие матери». И ты права. Поэтому *она* будет там».
Повернулся к гостям, голос гремел под сводами:
«Эта женщина вырастила меня. Сидела у кровати, когда мне снились кошмары. Благодаря ей я стал тем, кто я есть. Она моя мать, *даже если не родила меня*».
Потом посмотрел на меня и добавил:
«Она та, кто *остался*».
Тишина.
А потом хлопки. Сначала робкие, потом громче. Кто-то встал. Администратор украдкой вытерла глаза.
Алина стояла белая. Но кивнула.
Я схватила Диму за руку, слезы застилали взгляд. Он усадил меня рядом с её матерью.
Та не взглянула на меня. Но мне было всё равно. Я была здесь *для него*.
Церемония продолжилась. Они обменялись кольцами, зал взорвался овациями. Всё было как в сказке красиво, трогательно.
На банкете я стояла у танцпола, всё ещё оглушённая. Чужая но *любимая*.
Алина подошла ко мне позже.
В её глазах больше не было холода. Теперь я видела там то же, что и у Димы понимание.
**Вывод дня:** Семья не про кровь. Про тех, кто не уходит.
