В маленьком городке под Нижним Новгородом, где утренние туманы окутывают старые деревянные дома, моя жизнь в двадцать семь лет превратилась в бесконечное служение чужим капризам. Меня зовут Варвара, я замужем за Тихоном, и скоро у нас родится ребёнок. Но моё хрупкое состояние никого не волнует — для свекрови и её родни я всего лишь бесплатная работница. Живём мы в трёхкомнатной квартире, принадлежащей бабушке Тихона, и это стало моей тюрьмой.
**Любовь, обернувшаяся кабалой**
Когда мы с Тихоном познакомились, мне было двадцать три. Он казался заботливым, с тёплой улыбкой и мечтами о большой семье. Мы расписались через год, и я была счастлива. Его бабушка, Аграфена Степановна, предложила нам пожить в её просторной квартире, пока не встанем на ноги. Я согласилась, думая, что это ненадолго. Но вместо семейного тепла я оказалась в ловушке, где моя участь — убирать, готовить и терпеть.
Квартира большая, но в ней тесно от людей. Аграфена Степановна живёт с нами, а её дочь, тётя Тихона, Глафира, с двумя детьми приходит почти каждый день. Они считают этот дом своим, а меня — прислугой. Свекровь сразу сказала: «Варька, молодая ещё, вот и трудись». Я надеялась заслужить их уважение, но с каждым днём их равнодушие только крепнет.
**Рабские будни**
Моя жизнь — это вечный круг уборки и стряпни. Утром я мою полы, потому что Аграфена Степановна не терпит соринок. Потом готовлю завтрак для всех: ей — манную кашу, Тихону — яичницу, а когда приходит Глафира с детьми — ещё и оладьи. Днём чищу картошку, варю щи, леплю пельмени — потому что «гости» голодны. Вечером — гора грязной посуды и новые приказы: «Варвара, завтра с утра пироги испеки». Моя беременность, тошнота, ноющие ноги — никому нет дела.
Аграфена Степановна командует, как полководец: «Суп пересолен», «Занавески плохо выстираны». Глафира добавляет: «Варь, присмотри на денёк за моими сорванцами, мне дела есть». Её дети, неугомонные и избалованные, раскидывают вещи, пачкают диваны, а я убираю за ними — «ведь семья же». Тихон, мой муж, вместо защиты твердит: «Бабушка старая, не перечь». Его слова режут, как нож. Я чувствую себя не женой, а бесплатной работницей в доме, который мне никогда не принадлежал.
**Бремя матери**
Я на шестом месяце, и сил почти не осталось. Тошнота не отпускает, спина ноет, а усталость валит с ног. Но свекровь только хмурится: «В наше время в поле рожали — и ничего». Глафира смеётся: «Беременность — не хвороба, Варя, не выдумывай». Их равнодушие губит меня. Я боюсь за ребёнка — постоянный стресс, недосып, непосильная работа не проходят даром. На днях едва не упала, таская вёдра, но никто даже не спросил, как я.
Пыталась говорить с Тихоном. Сквозь слёзы шептала: «Я больше не могу, мне тяжело». Он обнял, но ответил: «Бабушка квартиру нам дала, потерпи». Потерпи? До каких пор? Не хочу, чтобы мой ребёнок рос в доме, где мать — служанка. Хочу покоя, заботы, но слышу только упрёки и вижу горы немытой посуды.
**Последняя надежда**
Недавно Аграфена Степановна заявила: «Варвара, благодари, что кров над головой есть. Трудись, а то выгоню». Глафира поддакнула: «Невестка должна вертеться, а не ныть». Я стояла, сжимая тряпку, и чувствовала, как во мне рвётся последняя нить терпения. Моя беременность, моя жизнь — для них пустой звук. Тихон, как всегда, молчал. Это стало последней каплей.
Я решила уйти. Скоплю хоть немного денег, найду угол, даже если это будет крохотная комнатушка. Не могу рожать в этом аду. Подруга Марфа говорит: «Бери Тихона и беги». Но что, если он выберет бабушку? Что, если останусь одна с ребёнком? Страшно, но знаю — больше не вынесу этого рабства.
**Крик души**
Эта история — мой крик о праве на жизнь. Аграфена Степановна, Глафира, их бесконечные приказы губят меня. Тихон, которого я люблю, стал частью этой кабалы, и это разрывает сердце. Мой ребёнок заслуживает счастливой матери, а не измученной тени. В двадцать семь лет я хочу жить, а не прозябать. Пусть побег будет трудным — я сделаю это ради себя и своего дитя.
Не знаю, как уговорить Тихона. Не знаю, откуда возьму силы. Но знаю одно: не останусь в этом доме, где моя беременность — обуза. Пусть Аграфена Степановна живёт в своём царстве, пусть Глафира ищет новую служанку. Я — Варвара, и выберу свободу, даже если это разобьёт мне сердце.
